Перестала обижаться, время выплакало слезы.
Дай обидам чуть зазнаться — вырастут, как в тесте дрожжи
И пойдут по закоулкам, прорастут до самой пятки.
А по правилам науки у обид все взятки гладки.
Обижается береза — истощилась берестою?
А дубы в огнях оглохли наступающей грозою?
Ива нежная довольна, тихо плачет у затона.
Ей давно ничуть не больно, мироточит, как икона.
Иве выпало плакучей извеку речушки полнить,
Ей без плача не научно и без слез предельно скучно.
На Руси деревья плачут — и березы, и осины,
И дубы, что много значат, не от боли, а от силы.
От обиды плакать больно, а враги болью довольны.
Плачут в трепетной России оттого, что в небе синем
Жизни радуется птица и летит к жилью горлица,
Ветку вербы в клюве держит и крылом в окне трепещет.
Как проклюнется подснежник, снова слезы неизбежны.
Не заплачет здесь невежда, дух его, видать, не здешний.
Свои слезы умиленья привнесла в стихотворенья,
Слезы трепетной печали сами боги обещали.
Часто плачу? Мне не стыдно и нисколько не обидно.