За окошком, в пленэрах зарамья
На застывшей в кристаллы воде –
Бог ты мой! – продолжается драма
Из вчерашних сюжетностей, где
Матерящийся пишущий гений
Гололёдной стезёю бредёт.
Но залётной вороне до фени,
Как и гений, так и гололёд.
Ей бы клюнуть чего-то на шару,
И она наблюдает извне,
Как он шаркает шагом по шару,
По скользотной его кривизне.
Не имея ни пуха, ни перьев
В эту зимнюю неблагодать,
Где не видно за лесом деревьев,
А за снегом зимы не видать.
Им бы стать на крыло дурачинам
И махнуть за означенный круг
Но вороны по разным причинам
Ах, увы, не летают на юг.
Не отчалить туда и поэту
И по шарообразной Земле
Не пристать к невыводному лету
Без продажи дрожжей в феврале.
Он шуршит гололёдом покорно,
Нецензурящий в рифму пиит;
А за ним по пятам за прокормом
Corvus corone cornix летит.