«…Был вчера в гостях у Друга, Дочку поминали,
Я не мог смотреть в его когда то, хитрые глаза,
В них, которые недавно, весело сверкали,
Горе тёмной занавеской, свет заволокла.
Беспросветность, безнадёга и беззвучный стон,
Всё смешалось словно в шторм, в чёрно-синем море,
А на фоне этом громкий, поминальный звон,
Глухо бьётся в голове: «Горе! Горе! Горе.
Светлый Лучик! Наш Котёнок! Как это? Не верю!
Мы все здесь, тебя же нет! Где ты, Дочка наша?
Но в ответ, который день, тишина за дверью,
Только кровь в висках стучит, Саша, Саша, Саша…»
Понимаю, что бессилен, что-то изменить,
Говорю ему с супругой, как и все другие:
«Вы крепитесь дорогие! Надо дальше жить!»
Но они меня не слышат, будто бы глухие.
Лишь в глазах его читаю: «А зачем Дружище?
Мне теперь неинтересно, жить на этом свете,
Я с уходом нашей Дочки, стал буквально нищим,
Ведь дороже всех богатств - это наши Дети.
Мы для них всю жизнь живём, трудимся и дышим,
Ради них готовы мы, горы сокрушать,
Наблюдая как из наших, крохотных малышек,
Вырастет Мужик из Сына, а из Дочки - Мать.»
И опять мой Друг старинный, замолчал печально,
Искорка в глазах мелькнула, на одно мгновенье,
Как бывает с огоньком от костра, случайным,
Вознесённым ветром ввысь, ветра дуновеньем.
Над земною суетою, пролетев немного,
Никого своим теплом не успев согреть,
Огонёк погас внезапно, осветив дорогу,
Не успев до звёзд манящих, в небо долететь…»