Актёры бегают по сцене. Из-за кулис кричат:
- Пожар!
А режиссёр пылает в гневе: не репетиция - кошмар.
Ты здесь вполне сторонний зритель, но только ты почуял дым.
Темно. Куда быстрее выйти? И снова звонкое:
- Горим!
Ты говоришь: тебе приснилось. Ты объясняешь: не был там.
Но ведь она в тебя влюбилась, когда ты девушек спасал.
Когда нашёл пожарный выход и брал на руки по одной.
И с той, что страшная трусиха, крутился, словно заводной.
Ты объяснил, что выпил водки. Возможно, в чём-то согрешил.
Её блестящие колготки в карман зачем-то положил.
Пришёл домой немного в саже и, смыв её, улёгся спать,
А поутру не помнил даже, как соблазнительницу звать.
…Ты вновь отправился к театру и зажигалку прихватил.
Ты прочитал на память мантру, и по рядам огонь пустил.
Следил, как все бежали мимо, как бесновался режиссёр,
Что Вера, тоненькая прима, в тебя направила свой взор.
Чтоб ты донёс её до двери, шепча любовные слова…
Ты нёс её, ты верил Вере, что для любви была мертва.
О том давно шепталась труппа - и даже ушлый режиссёр…
Ты молча ел тарелку супа, переживая свой позор.