Когда я стылою порою
в кромешной тьме зажгу свечу,
то грани мистики, не скрою,
в мерцанье робком различу.
Моё ли, призрака ль дыханье
колышет пламя у свечи,
и тени, словно на экране,
на стенах мечутся в ночи.
Фитиль, неровно полыхая,
ест воск магическим огнём,
в елей горячий превращая,
и сам фатально тонет в нём.
Поддавшись пламени, воск тает
и лишь безропотно молчит,
на дно по капельки стекая,
по телу белому свечи.
Свеча - живая, не иначе,
хоть не заглянешь ей в глаза.
Себя сжигая, молча плачет
и тонет в собственных слезах.