Сначала Эдик направился в самое ближнее селение, к маминому дяде Нодару. А Эдику он, стало быть, приходился дедом. Нодар уже был седым стариком, да и его жена ему под стать. Оба их сына воевали. Старики приняли Эдика с радостью. Выслушали о его житье-бытье без мамы и старый Нодар попенял мальчику, что тот сразу же не послушал его и не пошёл жить к ним.
- Да ладно тебе, старый, - оборвала деда Нодара бабушка Сесилия, - ведь пришёл же, и хорошо!
По мере сил Эдик помогал старикам – дров принесёт, воды натаскает, куриц покормит, поможет дедушке Нодару мешок кукурузы на мельницу утащить, а обратно кукурузную муку принести. Козе сена набросает, в хлеву почистит. Молока коза давала мало, и шло оно на приготовление сыра. Бабушка подкопит молока, сквасит и сыр сделает. А сыр, когда мяса нет – первое дело. И хачапури с ним, и просто так, с лобио или с мамалыгой, тоже вкусно. Да, маловато надаивалось, но бабушка Сесилия умудрялась каждый раз выделить Эдику стаканчик свежего козьего молока.
Мальчику хорошо у них было, душевно. Родной дом, иначе не скажешь. Но Эдик понимал, что старики отдают ему самое последнее. А чувствовать себя лишним ртом мальчик не хотел. Примерно через неделю-две он сказал Нодару и Сесилии, что хочет проведывать ещё одних родственников, живущий в соседней деревне. Сначала старики его отговаривали, мол куда он пойдёт один, зима, холодно, ветра страшенные. Но в конце концов Эдику удалось их уломать. Ему положили в котомку еды на дорогу и гостинцев родне, и Эдик отправился ко второму маминому дяде Николозу.
Второй мамин дядюшка был ещё старее, точнее он был даже не дядюшкой, а двоюродным дедом. А Эдику приходился прадедом. Это был крепкий сухой старик, у которого в его восемьдесят лет ещё хватало силы худо-бедно управляться с хозяйством. Здесь его тоже приняли с распростёртыми объятьями. И также как бабушка Сесиль, жена деда Николоза бабушка Нино старалась дать Эдику всё самое лучшее. Эдик тоже помогал как мог, как умел.
Старики были довольны. И ему самому было спокойно и хорошо. Родные люди. Что ни говори, родная кровь – это родная кровь. Но Эдик чувствовал, что они тянут его из последних сил. И мальчик решил отправиться дальше. Он ведь не нахлебник. Повторилась та же история, как и у Нодара с Сесилией. Не отпускали, но уломал. И снова отправился в путь с провиантом и гостинцами.
На это раз дорога вела его к маминой двоюродной сестре тёте Кето. Он несколько раз бывал с родителями в гостях у Кето. Но тогда они ездили на поезде, а сейчас Эдику пришлось идти пешком.
Самый короткий путь до деревни, где жила тётя Кето был по железнодорожному полотну. И к тому же самый надёжный, уж точно не собьёшься с дороги. Сначала Эдик шёл довольно ходко. Но шагать по шпалам было тяжеловато, и мальчишка стал уставать. Он шёл уже не так бодро. Немного погодя Эдика нагнали четверо парнишек немного старше его. Они пробирались в сторону Гори и оказались попутчиками Эдику. Дальше мальчишки пошли вместе. И тут им повезло. На одном из разъездов, когда проходящий в сторону Гори товарняк сделал маленькую остановку, мальчишкам удалось взобраться на платформу. Некоторое время спустя они были в Гори. Страшно хотелось есть. Эдик вытащил свои припасы. Но много ли этого для пятерых голодных ртов! И они отправились на базар.
Народу на базаре было не так уж и много. Примерно одинаково, что покупателей, что торговцев. В основном торговали сушёной хурмой, чурчхелой, изюмом, сухофруктами, кукурузой и кукурузной мукой, грецкими орехами, хлебом и сыром. Торговцами были крестьяне из ближайших деревень, пожилые мужчины, женщины и подростки.
- Деньги же нужны, - сказал Эдик мальчишкам, - у меня, ребята, нет ни копейки.
- Не бойся! Еда будет, - заверили его.
Они разделились на две группы и пошли в разные стороны базара. Один из мальчишек их группы подходил к прилавку и деловито приценивался. Второй стоял рядом и рассматривал товар. Тот, который приценивался, брал товар в руки, вертел затем брал другой, говоря, что мол лучше выберет этот. Потом начинал искать по карманам деньги, извинялся, говорил, что забыл дома, а может быть вообще потерял и они отходили от прилавка.
Неожиданно Эдик заметил, что второй мальчишка, в тот момент когда первый разговаривал с продавцом, вертел большую хурму в руках. Вертел-вертел, потом вроде бы положил её обратно на прилавок, и вдруг оказалось, что засовывает эту хурму в карман. Эдик даже глаза вытаращил. Потом ему стало очень стыдно и он отошёл в сторону. Стоял и не знал, что делать, и мальчишек голодных было жаль. И крестьян тоже, он ведь не раз видел, как даётся им урожай.
Подбежали мальчишки, хвастаясь приоткрыли котомку, там на дне лежало несколько штук вяленой хурмы, маленький круглый хлебец и кусок сыра.
- Живём! – весело сказал один из них, - да ещё те, что-нибудь принесут. Но не успел он договорить, как раздался истошный крик: «Воры! Воры!»
- Беги! – крикнул Эдику второй мальчишка и вместе с приятелем бросился наутёк. И Эдик тоже рванул с базара. Он бежал и ему казалось, что погоня мчит за ним по пятам. Наконец мальчик оказался за городом. И тут ему повезло, по дороге проезжала арба заряжённая волом.
- Дяденька! Дяденька! Как добраться до Карели? - закричал Эдик.
- Садись! Я в Карели, - сказал человек.
Эдик уже однажды путешествовал на арбе и у него остались самые хорошие воспоминания. И сейчас он проворно залез в повозку, и они двинулись вперёд. Вол шёл не спеша. И Эдик мог хорошо разглядеть окрестные пейзажи.
Так Эдик добрался до деревни, где жила двоюродная сестра мамы тётя Кэто. Когда тётя Кэто увидела Эдика на пороге она всплеснула руками и сказала:
- Ну, наконец-то!
И бросилась обнимать Эдика и уцеловывать.
-О, шени чири мэ, - приговаривала тётя Кето, - где же ты так долго был, сынок?
_________
Словарик:
Шени чири мэ - твои беды мне.