На снегу, что от взрывов чернел,
Затухала чужая боль,
Но боец умереть не смел,
Он обязан вернуться домой.
Стол накрыт и родня кругом,
У печи суетится мать.
Видел он свой далекий дом,
Ни за что не хотел умирать.
А в сугробе, где он лежал
Средь упавших пред ним бойцов,
Темный снег, сотней острых жал,
Руки жег ему и лицо.
И душа уже села за стол
И от радости светлых вестей,
Неуемный вела разговор,
И внимала рассказам гостей.
И тут мать его за плечо,
Как-то ласково и любя: -
«Ты сынок, поживи еще?
Ты ведь знаешь – мы ждем тебя».
И поднялся седой отец,
Со стола сходу чарку взял: -
«Мы, за Родину, ты, боец,
А бойцам умирать нельзя!»...
Снег и кровь, да туман в глазах,
Что над чернью окопов повис,
По небритой щеке слеза,
Теплой каплей скользнула вниз.
И собрав себя, встал боец,
Слыша вражеский пулемет,
И по танковой колее
За друзьями пошел вперед,
Слыша Родину за спиной,
Нервом, чувствуя наш народ,
Он настойчиво шел домой
И уверен был, что дойдет...