Кто бы слышал шёпот душ средь кипарисов,
У плит могильных и склепов ветхих,
У покосившихся уродливых крестов нередких,
Тот знал бы, что тяжек был им вечный сон.
Никто давно не топчет их истлевший прах,
Но предугадал поэт чрез годы, издалёка,
В видениях провидца или мистикой пророка,
И в воду не гляди, толкал душу порыв, не страх.
Жница танцует свой трагичный менуэт,
Упал туман перед очами, но не вдруг,
Она могла и завтра, и вчера, смыкая тайны круг,
В миг, в одно звено объединить, Но вот её портрет:
Змеёй с притворной лаской приползёт она,
Лишь повстречайся ей на узенькой дорожке,
Жизнь ядом отберёт, и ты протянешь ножки,
А дальше темень, вечный сон, и тишина.