Муза! Позволь же сказать мне о том многоопытном муже -
Скорбно бредёт он на тягостный труд сквозь ревущую стужу,
В черном тумане дорогу прямую найти не надеясь...
Встанет, пощёчину влепит перстами пурпурными Эос!
Где ты в бесславном быту растерял своё старое войско,
Дружбы святой Илион многодневной заботой разрушив?
В грубый хитон облачась и отторгнув потомка от соски,
В сад проведёшь, испросив у богов ему участи лучшей.
Зря свою ревность плетёт, чтоб потом расплести, Пенелопа -
Крепко её Одиссей за семейную мачту привязан.
Пенье блудливых сирен не наполнит пустую утробу,
Значит, Маммоне воздать гекатомбу свою он обязан.
Может, беспамятства грот приготовит скитальцу Калипсо?
Чары пьянящие лей - стала неиссыхаемой чаша!
Выест из памяти жадно Харибда родимые лица.
Сцилле подкинешь костей - сука с лаем их в будку утащит.
Бурей разбило твой плот и волнами мечты раскидало,
Жилы ослабли в руках после долгих бессмысленных странствий.
Из лабиринта судьбы красной нитью на выход позвала
Мудрость любви совоокая! Жизнь, укротившая страсти!
Муза, скажи мне скорее о муже, в долгах постоянном,
В снегообильных стогах по равнине замерзшей бредущем,
Снегу и ветру попутному громко плюёт он осанны,
Тая в слезах от Итаки, из чёрных туманов встающей!