Капелька двадцать восьмая

Итак, мое четвертое распределение пришлось мне как раз по вкусу: мне предложили должность рядового (естественно!!) экономиста в системе Министерства газовой промышленности СССР - во внешнеэкономическом Объединении «Союззарубежгаз» (потом его переименовали в «Союззарубежгазпром»). Сразу по зачислении в штат, надо было поехать в ГДР, в группу советских консультантов - геологов и газоразработчиков. Ибо в ГДР были разведаны разные газовые месторождения, причем в сложных условиях и на больших глубинах, надо было помочь в их разработке. Вот там и работала довольно большая группа разнообразных специалистов, вернее – несколько групп: геологи, буровики, разработчики. Каждая группа занималась своими вопросами. Я попал в группу разработчиков газовых месторождений. Жили мы в Магдебурге, работали в НИИ в составе объединения  «Нефтегаз» в получасе езды от Магдебурга, в небольшом городке под названием Гоммерн. Группы геологоразведчиков и буровиков работали в Штендале и Зальцведеле – непосредственно на месторождениях. Еще одна группа (как  бы начальников) работала в Берлине при Министерстве геологии. И вот меня направили в Магдебург, предварительно на год. Было это в конце ноября 1975 года. Однако, проработал я там четыре года, просили еще остаться, но я месяцок после четвертого года задержался (на переходный период), но перед самым новым 1980-м, годом уехал – меня пригласили на работу в аппарате Главного архитектора Москвы, там я сразу включился в финальные мероприятия по подготовке Московской Олимпиады-80. Да и просто надоело на одном месте сидеть (пусть и сытно было очень, и комфортно). Вообще сам наш приезд в ту страну был отмечен странным происшествием. На вокзале в Берлине меня с семьей встречал водитель из гоммернского НИИ. Он по какой-то технической причине (сейчас уж и не вспомню, что именно его задержало) опоздал минут на двадцать. Мобильников тогда не было, номера телефонов у меня были только на особые случаи — посольства и торгпредства, но была суббота, решил просто часок подождать. Жена попыталась было поверещать — пресек на корню. Тем более, что  малыша она покормила прямо перед прибытием на Остбанхоф (Восточный вокзал) в Берлине, а необходимое «питание» в натуральном виде было всегда с собой — молока что на старшего, что на второго сына у моей первой жены всегда хватало. Мы же нуждались только в определенности, были сыты и имели с собой «сухпаек» в виде копченых колбас, пары банок красной икры и буханки «Бородинского». Водитель нашел нас сразу в зале ожидания для мамочек с малышами, начал что-то объяснять и извиняться, но я и его «причитания» пресек, он и успокоился вмиг. Мы оперативно погрузились в «Волгу» и поехали с комфортом, сыночек Вова сразу уснул. И тут, отъехав от Берлина по автобану буквально километров двадцать, мы уткнулись в тяжелую аварию: перевернулся панелевоз  и накрыл несколько легковушек — там явно было пять-шесть жертв, стояло с десяток «Скорых», на асфальте была видна кровь. Если бы водитель приехал вовремя, или если бы я, упершись рогом, нашел иной способ уехать, мы бы гарантировано попали «под раздачу». Вот так, не проявив недовольства и не пытаясь «рвать когти», а спокойно и кротко ожидая приезда машины за нами,  мы избежали верной гибели… Отойдя от шока, мы с водилой повели разговор о НИИ, где мне предстояло трудиться, о режиме работы, о квартире, куда нас везли. Оказалось, что жить нам предстояло в двухкомнатной квартире в новом доме, где размещались все семьи советских специалистов, работавших в городке Гоммерне под Магдебургом. Жена немного беспокоилась по разным бытовым пустякам: насчет квартиры, не мала ли будет; насчет комплектности мебели, разной бытовой утвари и техники, посуды, постельного белья и прочей ерунды… И, как выяснилось сразу по приезде, — совершенно напрасно. И вообще — про все она напрасно беспокоилась. Доехали мы, как сейчас помню, чуть больше, чем за полтора часа, причем водитель старался ехать не медленно и не быстро, ехал ровно и солидно - «Волга» (21-я модель) была по тем временам очень комфортная машина, с плавным ходом и удобными сиденьями. Директорский вариант, который примелькался в комедии «Берегись автомобиля».