Пьяный нищий играл на баяне,
Я стоял за спиною и слушал.
Слушал всхлипы его покаяний
И свою непричастную душу.
Что-то разом в ней перевернулось
И под горло поднялось укором;
Задохнулась душа, и очнулась,
Став сама для себя прокурором.
Память лихо сняла все запреты,
Все былые упрёки взбодрила,
И сгорели мои эполеты
В пьяной правде бродяжьего пыла.
Я стоял там, не в силах укрыться,
И уйти от бродяги не в силах,
Захотелось вдруг перекреститься,
Но рука поднялась, и застыла.