Мы живём, словно все мы бессмертные. Словно жизнь не подводит итог безалаберности и усердию: что ты смог и чего ты не смог. Или нам наплевать, что останется? Коль без нас – после нас хоть потоп? А при жизни пристроить бы задницу – где помягче. И гладили чтоб.
В чём придётся в конце исповедаться? Соберутся родня и друзья. Закопают. Помянут. Разъедутся. И вернутся на круги своя. Будут помнить, что был такой родственник, поколения два или три…
Что у нас за планида уродская?! Чисто плюнь да потом разотри.
Я и жалок и пуст, как ни взвешивай: ох, немногое есть за душой! Упокоит ли Бог меня, грешного, или скажет – и так хорошо? Вы не плачьте, жена и наследники, не тревожьте слезою мой сон – это к вам моя просьба последняя: убиваться по мне не резон. Ну, фамилию чёрным обрамите. Что печалиться? Это стандарт.
А потом я исчезну из памяти: чай, не гений один на мильярд…