Шаги по лестнице. Затишье.
Потом вдруг громче. Снова тихо.
Как будто подошёл кто ближе.
А может, этот просто эхо?
Смотрю в глазок. Там беспринципно
Пустынно-пусто. Но шаги
Все ближе. Топот непрерывный.
Быть может, это сквозняки?
Галоп. Неспешная походка.
Ужасней разве может быть?
В руке зажата сковородка.
Как страшно нынче дверь открыть!
Но выйти все-таки мне надо.
Щелчок замка, рука дрожит.
А на пороге виновато
Чернее ночи кот сидит.
Он вид имеет очень жалкий:
В лохмотьях шерсть, а на ногах,
Ах извините, задних лапах,
Сапожки. Речь ведёт в словах:
«Пардон, что испугал невольно.
Позвольте отдохнуть немного.
В ноге мне нынче очень больно.
Вы не смотрите слишком строго!
Вот если б пластырь Вы мне дали,
Премного был бы благодарен.
Мне сапоги к весне продали.
Но правый трёт. Принципиален!»
Глаза свои слегка протерла.
Но кот на месте все сидел.
И взглядом грустным и печальным
Он точно в душу мне глядел!
Конечно, пластырь подарила,
И почесала его ушко.
Потом на спинку повернулся,
Чтоб потрепала его брюшко…
И он ушёл, чуть ковыляя,
Ушёл совсем. Не обернулся.
Я загадала, чтобы к лету
Он снова бы переобулся!