Вечер сегодня неласков и даже чудовищно хмур,
Впрочем, ей вроде бы также нелепо не спится.
В ней примирились Москва и его Петербург,
А на щеке одиноко мертвеет ресница.
Губы искусаны, плавит железо язык,
И на огромной кровати ей, в общем-то, некуда деться.
Незачем плакать, ведь он не пришёл, не возник,
Надо унять хоть немного, смяв нитями, сердце.
Он не придёт, но, раз хочешь, ещё позови,
Вынь из груди эти шумные, тёмные стрелы
И из восьми - в эту ночь и до самой зари.
Может, однажды оправят дебелое тело.
Он не придёт, ведь давно уже счастлив с другой.
Ей с два десятка на карте покажутся слишком родными.
Только она и запомнит, как этой весной
Два человека случайно друг друга забыли.
И до него в ней хватало таких лигатур
(Впрочем, уже не исправить, что им заболела):
В ней остаются Москва и его Петербург.
Полночь. Окно с каждым часом вс; больше тускнело.