Любовь живёт...

Месяц завернулся, указывая на в будущем наскоро срезанный ноготь. Звёздочки зажглись на палантине укрывающей на ночь тёмной и пушистой небесной дымкой свою непокорную дочь судьбы. Жить стало слишком поздно. Ты - моя третья любовь. Видно, правду говорят, что первая и вторая обречены на провал. Первая появляется всегда остро, неожиданно, всегда лирически, до неё мы спокойны. Спокойны, как сон до тех пор, пока его внезапно не настигнет очередной стих. Вторая является с тем, чтобы помочь тебе забыть первую (как водится, безответную), а исчезает, едва эта первая перешагнёт навсегда порог твоего сердца. А что говорят о третьей? О ней я ничего не встречала. На ум приходит только бегбедеровское "любовь жив;т три года". Но и это враньё. Любовь живёт и будет жить ровно до тех пор, пока за неё борются двое. Она старится вместе с ними, переживает закаты и рассветы. Она вполне себе человек, но человек, чьё целое не стремится стать половинкой и найти такое же уполовиненное целое, человек, чьё целое состоит из двух целых. Наверное, идеально счастливый человек. Я бы не хотела такой быть. А Земля старится не годами, а городами. А любовь, наверное, одинокими неотправленными валентинками. Ночью после этого дня горят свечи, горят именами тех, кого им шепнули, загадывая на любовь. Может, эти свечи тоже становятся звёздами, когда мама-судьба бережно укутывает дочек с заплаканными глазами в непроглядно-тёмное одеяло, сотканное ею лет восемнадцать назад.