А снег закончился вчера, часов,
Примерно, в девять вечера, и шёл
Часов, наверно, восемнадцать или двадцать,
А утром так же небосклон суров -
Сплошь тучевой толстенный произвол,
Но за ночь снегопад сумел всего начаться -
И тут же сдох, мельчайшим порошком
Покров припудрив чуть заметно,
И вот с довольно слабым ветерком
Нависла мрачная конкретность -
И ни гу-гу. Давай-ка попыли -
Всяк лучше, чем давить на нервы!
Но воцарился безнадёжный сплин,
Движения, по сути, нету.
И кажется, чем дальше, тем темней -
Густеют паронакопленья,
И ветер не становится видней,
Вздыхая в немочи томленья.
Зюйд-ост в Москве по-прежнему пока,
Дым от котельной гнёт прилично,
Ну а внизу не хочет возникать,
Нисколечко не эстетичный.
Мороза нынче меньше, чем вчера -
Двенадцать градусов под утро
Случилось, тут февраль, конечно, прав,
Хоть что-то нынче не паскудно.
Давление - семьсот и шестьдесят,
Не оттого ли нет осадка?
Почти что столько было день назад
Во власти снежного припадка.
Ага, совсем невидимая мга
В десятом порошить пустилась,
Подобного не помню нифига -
Прозрачный снегопад, скажи на милость!
Щекочется и на крыльце лежит,
А в воздухе - глаза просмотришь -
Нет ничего! Ага, богата жизнь -
И не такое в ней возможно.
Насыщен чёрной пылью окоём,
Поджато мутное пространство,
Стоит, не разряжается объём,
В гладит сущностью гигантской.
К полудню, вроде, прояснело чуть,
А после снова потемнело,
Пора уже весомей снегануть,
По чайной ложке в час - не дело.
И визуализировался снег -
Мельчит, однако, очевидно.
Какое-то движенье, наконец,
Дремота, ей же ей, обрыдла.
Ну вот, когда осадок побежал,
То стала пасмурность светлее,
Ярила лик свой блёклый показал
Едва-едва - и то явленье.
Дошла температура до семи,
День ощущается приятней -
Вполне типичный здешний зимний мир,
Вовлёкший в хмарные объятья.