Обшарпанные двери на замке,
Которым никогда не отвориться.
И судьбы, поглощенные в толпе,
Что, с жадностью впиваясь, смотрят в лица.
Там за замками были голоса
И жизни по счастливому завету.
Сейчас же лишь холодная роса
Блестит слезой, чтоб высохнуть с рассветом.
Дрожащей занавеской на ветру
Колышется последняя надежда.
А двери предадутся топору
Как было и до них когда-то прежде.