Снег, снег, потом ещё немного снега,
Зима такая - хоть не выходи,
И город сонный среди серых льдин
Плывет, с надеждой вглядываясь в небо.
Спасает, как всегда, горячий чай,
Спасает регги – обжигая, солнце
Волною пестрой сквозь колонки льется,
И заливает кухню через край,
И дом плывет среди других домов –
Живой осколок солнечного лета.
Поют коты, вниманием согреты,
Not war всегда, да здравствует любовь!
Плюется чайник свежим кипятком,
Оладьи спеют, гости в дверь стучатся,
Причастные к незыблемому счастью,
И незнакомый через миг знаком,
Тарелки ищет, вкусно режет хлеб,
И вдосталь чашек, и вина, и хлеба,
И воздух чище, и светлее небо,
И меньше зла, опасностей и бед.
И больше солнца, света и добра,
Просторней время – что такое время,
Когда ты там, сегодня, тот, и с теми?
И что сегодня, завтра и вчера
Неважно - важно, несомненно, быть:
Собой, с собой, и с теми, кто с тобою.
Вновь в дверь стучат. Кто ближе? - Я открою!
И дом – корабль - продолжает плыть,
Подхватывая на борт, как всегда,
Котов, гостей, события и сказки,
А время за окном меняет маски.
Пускай темнее за окном вода
И сумерки текут меж серых плит,
Но - субмарина желтая над крышей,
И кто-то в небе ярким, пёстрым пишет,
И цепеллин среди антенн летит,
И ангелы, и птицы, и цветы,
И - гладь небес, наполненная светом.
Насквозь знакомый кто-то с сигаретой
Кивает нам с огромной высоты,
И, улыбаясь, шепчет: Ничего,
Всё будет хорошо, всё точно будет.
И много солнца, и цветы, и люди...
И мир плывет послушно и легко
Меж городских угрюмых серых глыб,
И вдруг - на стенах проступают краски
Свободно, смело, чисто, без опаски,
И дом плывет среди небесных рыб
По ясной глади млечного пути,
По спящему полночному проспекту,
И держит путь сквозь снег и холод в лето.
Давай сюда, когда нам по пути!
Найдется чашка, кресло, теплый плед,
Коты найдутся, чтобы греть колени.
Кивает со стены с улыбкой Леннон:
Есть чудо, есть любовь, а смерти – нет.