В этом году исполнилось сто сорок лет со дня рождения итальянского художника Амедео Модильяни. Мы расскажем Вам историю любви «Северной звезды» русской поэзии Анны Ахматовой и великого итальянца. Они познакомились в 1910 году в Париже во время свадебного путешествия Анны Андреевны и Николая Гумилёва.
В синеватом Париж тумане,
И наверно, опять Модильяни
Незаметно бродит за мной.
У него печальное свойство
Даже в сон мой вносить расстройство
И быть многих бедствий виной.;
Анна Ахматова. Весна 1911 г., Париж А.А.
В ту пору Модильяни был очень беден и никому не известен, однако привлекал к себе внимание яркой харизматической внешностью и безусловным обаянием.
В его душе звучала музыка,
Когда скульптуры создавал.
Всю ночь читал сонеты грустные,
Днем краски долго растирал.
А сколько девушек - лебёдушек
Склонили головы, грустят,
Глаза, как будто в море лодочки.
Стоят скульптуры ровно в ряд.
Искал себя, свой мир расцвечивал.
Какую тайну он скрывал?
На полотне, в скульптуре - Вечность...
Друзьям - "Прощайте" - не сказал...
Поздней весной 1910 года Анна Андреевна приехала с Николаем Гумилевым в свадебное путешествие в Париж.
Прогуливаясь по улочкам, они зашли в кафе Ротонда, и взгляд всех мужчин приковала молодая Анна. Она была красива, стройна. В белом платье и соломенной шляпе с белым страусиновым пером- подарок Николая из Абиссинии.
В те годы её портреты писали многие. Над Монмартром уже витал романтический образ Мадонны. Анна и Николай немного были растеряны, смущены своим новым состоянием молодоженов. Союз их был тайным единоборством двух поэтов, разных характеров и темпераментов.
Анна и Амедео встретились взглядами. Она подошла, села напротив, заговорила с ним. Он думал, "Какая интересная француженка, яркое лицо, гибкая."
Его поразила Анна своим умением угадывать заранее многое, мысли, события. Он предложил написать её портрет. Он нарисовал 16 "ню", которые пропали в годы революции. Так думала или так писала Ахматова. Остался один рисунок, который всегда был над кроватью, где бы она не жила позже.
«Рисовал он меня не с натуры, а у себя дома, — эти рисунки дарил мне. Их было шестнадцать. Он просил, чтобы я их окантовала и повесила в моей комнате. Они погибли в царскосельском доме в первые годы Революции. Уцелел тот, в котором меньше, чем в остальных, предчувствуются его будущие "ню"...», — вспоминала на закате жизни Анна Андреевна.
«О каком наследстве можно говорить? Взять под мышку рисунок Моди и уйти», — говорила она Анатолию Найману по поводу своего завещания.
Разве это был её портрет?
Это - скрипка, альт или валторна.
Он нашел "конек" свой, наконец,
Все узнают, как писал он точно!
Он из камня искры выбивал,
У натурщиц слезы вызывая,
И её он в камне высекал,
И в рисунках, там она - нагая.
КЛИП КОЛДУНЬЯ
Гумилев ревновал и знал, что Анна своевольна и сделает все, что захочется. Он сам об этом сказал ей, еще до свадьбы. Ничего он не мог ей сказать, ни сделать.
Он так велел, и я молчала,
Стояла, руки заломив.
Молва нас после обвенчала
И развенчала в один миг.
Но в эту ночь... Мы были - Боги,
Я - Евой, ты - Адамом был.
О, сколько горя и тревоги
Я испытала... Бог простил,
Не наказал последней встречей,
Последним поцелуем вслед...
Твоей Царицей буду вечно,
Вонзил мне в сердце сотни стрел.
Всё, что навеяно судьбою
Навеки в сердце сохраню...
Ведь это Ангел нас с тобою
Вновь поселил в одном краю...
Ахматова мало оставила воспоминаний о том времени. Писала, что виделась с Модильяни редко. Где она виделась с ним? Что было тогда между ними?
Он писал ей письма всю зиму, но предала гласности всего две фразы...
Эта комната с узкими окнами
И Французский бульвар, и сирень
Будут помнить ту ночь... Мы влюбленные
Целовались при свете свечей.
Рисовал ты меня обнаженною
В буйстве страсти... Ты - мой, ты - ничей...
Сердца два, но они обожженные
Той эпохой и сотней ночей.
Разорваться готова, до донышка
Всю себя тебе в дар принести.
Закатилось безвременно солнышко...
Мне дороже тебя не найти...
Ахматова позже писала, что в это время, они стояли на пороге раскрытия талантов.
Он упорно занимался скульптурой, в его мастерской стояло несколько каменных голов , хотел соединить в одно целое. Это были его мгновения находок, счастья и отчаянья. В поисках своего пути отчаиваясь и расширяя свой кругозор, он прибегал к вину, что подорвало его здоровье.
Ахматова стремилась в Париж, который притягивал её, мечтала о встрече с Модильяни. И скоро хлынули стихи, и они расскажут многое, скрытное, тайное.
А Гумилев отстраняется, уезжая на целый день, видимо хочет доказать её свободу, а Ахматова страдает глубоко. Николай и Анна уезжают в Слепнево, где у матери Николая было имение. Гумилев уезжает в Африку, всего через два месяца после поездки. Анна уезжает в Киев к матери, а потом в Петербург.
Амадео писал ей страстные письма всю зиму: "Вы во мне, как наваждение" -это о нем она пишет. и это о нем:
"Смотреть, как гаснут полосы в закатном мраке хвой.
Пьянея звуком голоса, похожего на твой"
Ахматова хотела сохранить эти строчки на много лет. Анна знала, что так льется из-под пера, это было торжеством чувств. Когда Гумилёв 25.03.1911 года вернулся, она прочла ему всё, что потом вошло в сборник «Вечер». Это первая книга и первый успех. Её Дар созрел, и Гумилев восхищался, считая своей ученицей. Но она превзошла учителя , вкус безусловный, поэтический, точные фразы и лирика гораздо сильнее выделяли стихи.
Первые успехи окрылили её, и поступок - стремительный отъезд в Париж к тому, кто живет не только в стихах, но в сердце.
За тысячью окон Париж притаился.
Мы встретились здесь совершенно случайно,
Но, видимо, в прошлом ты часто мне снился,
И вспыхнуло чувство: и чудо, и тайна.
Ты письма писал мне и звал издалёка,
Меня рисовал ты, любви не скрывая.
О, как загорались два пагубных ока,
Когда танцевала лишь в бусах, босая.
К тебе на свиданье спешила, бежала,
Читала стихи. Как мы в этом похожи.
Но "Дама с косою" к тебе подобралась...
Я позже узнала...Как больно, о, БОЖЕ ...
Перенесемся, и мы в Париж в конец весны 1911 года. Влюбленные встретились, наедине с любимым Анна думала и чувствовала радость и грех:
"Мне с тобою пьяным весело -
смысла нет в твоих рассказах.
Осень ранняя повесила
флаги желтые на вязах.
Оба мы в страну обманную
забрели и горько каемся.
Но зачем улыбкой странною
и застывшей улыбаемся?
Мы хотели муки жалящей
Вместо счастья безмятежного.
Не покину я товарища
И беспутного, и нежного." А.А
И только полвека спустя, соблюдая пристойность, был допущен очерк о вечере .
"Шел дождь, и мы укрылись под старым зонтом, тесно прижавшись друг к другу, на два голоса читали Верлена, которого помнили наизусть и радовались."
Она знала, что с ним всегда будет синий блокнот, его зарисовки.
Она знала, за все придется заплатить, за каждый вздох и всхлип восторга. Так и Амедео понимал свое служение Искусству. Иногда он не приходил вечером, она грустила и ревновала, зная, что он работает. Но кто сидит напротив?
Она пыталась освободиться, как от наваждения, уезжала вечерами, это из записей Анатолия Наймана: "Она гуляла в парке с каким-то летчиком, но ей было скучно с ним" Она навещала мастерскую Амедео, он садился писать портрет, но словно это она и не она. У Амедео нередко не было денег, когда были- закатывал пир для друзей. Иногда они брали экипаж и ехали в Булонский лес. Но все же пришло время им расстаться. Последние слова, последний поцелуй. Может они знали, что больше никогда не увидятся...
"Я обманут моей унылой,
переменчивой, злой судьбой.
Я ответила:- "Милый, милый!
И я тоже умру с тобой"
Это песня последней встречи,
Я взглянула на темный дом.
Только в ставнях горели свечи
Равнодушно-желтым огнем" А.А.
Клип - Я пью за разоренный дом"
Часы ожидания и миг расставания
Слились в моем сердце в единый клубок.
Придешь или нет, чтоб сказать: "До свидания?"
Уж ночь пролетела, светлеет восток.
Где ходишь? С кем пьешь? С кем беседовать будешь?
Мне всё интересно, мне пыл твой знаком.
За нас всё расскажут свидетели, судьи,
Подглядывать будут за нами тайком.
Но нам не до них, мы как дети, беспечны,
Мы шутим, смеёмся, поём до утра.
Но в наших работах проступит вдруг Вечность
И строго нам скажет: "За дело пора"...
Клип. Прости