а после придёт лишь усталость и больше тщеславием
не сможет насытиться голод великого Я,
и мы с тобой выпьем за нас и за шаткое здравие,
поднявшее нас на вершины, а те якоря,
что держат нас нынче на пике больших достижений,
мы смело сорвём с заржавевших за годы цепей,
и в море открытое нас унесёт по течению,
пускай мы до этого плыли сквозь бури — теперь
настало то время, когда мы в спокойных галерах
к Харону размеренно движемся водами Стикса,
нас помнят и те, кто любил, и все те, кто в нас верил,
и даже последние жалкие серые крысы;
усталость приносит спокойствие и облегчение:
под нашими флагами к новым и чистым вершинам
идут наши дети, не спрашивая — зачем?
но помня все наши заветы и первопричины;
и нам оставлять их одних уже вовсе не страшно,
и мы умираем — за нас поднимаются чаши