Дед на остановке нашел трость.
Забыли про нее, видать, за разговором.
Поскольку на планете ты лишь гость,
Когда хромой – хорошее подспорье.
Отполирована натруженной рукой
И набалдашник с головою зубра.
А как же он идет, один, такой?
По стеночке, хромая? Стиснув зубы?
А если опереться нет плеча,
Рука не тот имеет хват и силу?
А может нервы, вспыхнул сгоряча,
Сказал – я сам! И выбросил костылик…
Работа филигранна, так тонка.
Расческой – гребнем провести по шерсти.
И резчика видна знакомая рука.
Молился, чтобы жив. Чтоб был на старом месте.
Городишко мал, дошел до мастерской.
Хозяин молчалив, неспешен, мудр.
Провел по трости ласково рукой,
В знакомые ладони ткнулся зубр.
«Давай, старик, кури и вспоминай!
Твои резцы не спутаешь ни с кем».
Былое ворошили, пили чай,
Писали адреса на маленьком клочке.
Больничный, спертый дух палаты.
Лежащий слаб и нет надежд уже.
Дед зубра положил на край кровати -
Живой глоток дряхлеющей душе.
«Держись, как за соломинку держись!
Как умирать ненужным, я - то знаю.
Но ты держись, как за «последний лист»!
Успеешь постучать в ворота рая…»
Вернулась жизнь румянцем на щеках,
От нас, живых, поболе будет толку.
У деда тоже есть соломинка в руках,
И это трость, но с головою волка.