Но вернусь к отработке трудовой повинности по хозяйственным разнарядкам. Их в отдел в весенне-осенний сезон направляли регулярно и вот наиболее среди них характерные. Некоторые эпизоды я использовал в рассказе «Страдания по инженерному».
«В конце июля пришла разнарядка о направлении в Ошейкино одного человека. У сотрудников отдела такая перспектива не вызвала особого восторга – впереди отпуска. Я же, недолго думая, согласился.
Утром у отдела кадров собрались добровольцы на сельхозработы. После команды на посадку, добровольцы расселись по автобусам и … Иная жизнь покатилась. В автобусе я познакомился с двумя чужими мужиками, а остальной коллектив в своём большинстве, похоже, был уже знаком между собой. В итоге оказалось, что оно так и было.
Автобусы поехали. Возле храма Спаса на Трикотажной остановились у магазина. Сейчас это здание относится к церкви. Наша троица сходила в магазин и взяла из предлагаемого там ассортимента немного того, чтобы отметить «за первый оборот колеса». Купленное было недалеко от магазина употреблено внутрь. После того, дорога пошла-поехала уже в приподнятом настроении.
В таком приподнятом настроении я сел на рюкзак, как мне показалось он был мой … Зачем я сел уже не смогу сказать, но сел. Всё бы ничего, но ко мне подошла одна дама и сказала, чтоб я слез с её рюкзака … И ещё то, что в нем находиться сливочное масло. Я встал. Рюкзак и, правда, оказался не мой, и масло там тоже было …
Мои штаны, вернее их задняя часть, как ответная часть рюкзака, по цвету представляла темное масляное пятно. Рюкзак, кроме того, что тоже имел такое же пятно, но ещё своей формой сохранил отпечаток моей нижней части. Масло в рюкзаке растаяло от воздействия моего горячего зада. Нашёлся к шарику горшок …
Данный факт был озвучен с негодованием, но дело мной, а пуще того моей задницей было сделано. Сидеть дальше на таком сиденье мне уже не пришлось. Я ехал стоя, благо до Ошейкино оставалось недалеко.
По приезду компания в автобусе решила избавиться от нашей троицы. Они главному представителю фирмы в совхозе начали что-то говорить про нас. Главный находился в лирическом состоянии и, глядя на нас, понял, что он с нами одной крови. Мы подошли к нему с верными и нужными для нас словами. Мол, мы приехали по зову партии, профсоюзов, завкома, месткома, руководства НПО и сердца … Мы просим направить нас в самое трудное место, какое есть тут, где мы принесем наибольшую пользу при оказании нами шефской помощи и так далее и в таком ключе.
Главный от таких слов чуть не бросился нас обнимать и целовать, а мы начали уклоняться от объятий и целований (как в своё время учил Экклезиаст). Мы науклонявшись ждали Соломонова решения. Оно незамедлилось в принятии. Главный указал нам пальцем на автобус, в котором мы приехали, и велел нам садиться в него, а автобус уж довезет нас до самого трудного места.
Тут вся уже знакомая нам компания выпала в такой осадок, что не передать … Как они не хотели видеть нас рядом, да вышло всё наоборот. Автобус тем временем под всеобщее уныние привез нас в Званово – отделение совхоза. Мама перед отъездом мне говорила, что в Мармылях (или Котляках – деревни такие были вокруг Званово) живёт её школьная подруга и если б я нашел её … Да передал бы ей привет, то было бы очень хорошо.
Она, как оказалось, в воду глядела.
С целью изоляции и бойкота нашей работоспособной троицы, нас поселили на отшибе – в избе, которая раньше была фельдшерским пунктом. Изба оказалась очень крепкой и с печкой, в ней были две комнаты со стоящими койками. Правда, в комнаты от входа в избу вели коридоры через террасу с дверями. Планировка явно указывала, что это в прошлом было медучреждение.
Забегая вперед, скажу, что коридор всегда с нами играл злую шутку и особенно ночью во время ... Ушедший в ночь потом ходил по террасе, избе, хлопал дверями, а в комнату попасть никогда не мог с первого раза.
Все остальные трудовые добровольцы разместились в двух щитовых современных домиках, поставленных нашей фирмой.
В лагере был еще один современный щитовой дом – столовая с кухней. Готовить надо было самим. Компания, в которую мы попали, уже не в первый раз приезжала сюда и заранее набирала продукты для готовки, а мы были им, как бельмо на глазу … Да еще я им масло расплавил.
Был в Званово рядом с нашей избой сельмаг, но ничего в нем нужного нам для «с приездом» не было. Расспросы местного населения дали нам подсказку – надо идти в Мармыли (или Котляки) в тамошний магазин и указали путь. Русский язык повел нас в неизвестность. Но всё преодолимо, а тем более путь за нуждой был длинною километра в два, что нам не крюк.
Придя в небольшую деревню, мы нашли сельмаг. Он стоял там, где и должен был быть – в центре, и в состоянии, тоже для него привычном – закрыт.
Стали искать, у кого бы спросить, что да как. Возле недалеко стоящей избы увидели женщину, работавшую в огороде. На наши расспросы оказалось, что она и есть продавец, а на мои дополнительные вопросы о наказе мамы, выяснилось, что она оказалась именно той, кому надо мне передать привет. Расчувствовавшись от нахлынувших воспоминаний, она отпустила нам всё, что нам надо и то, чего не было на прилавке, а было в доме.
Вернувшись в Званово, мы решили найти мир и любовь с компанией, тем более, впереди был ужин. С мужиками язык мы нашли быстро, с женщинами чуть погодя. В итоге все поняли, что мы приличные люди, и такие же по сути, как и они, пусть не по крови, ну и хотя бы по месту работы. Дальнейшее совместное проживание в течение двух недель укрепило отношения, переросшие в дальнейшем в дружбу.
Работа в Званово была подчинена в основном сенокосу и всем тем, что связано с этой страдой. Мешало иногда тем работам обилие гадюк. Для безопасности надо было ходить всё время в обуви (желательно в сапогах) и с опаской.
Вечером для отдыха троицей ходили на одно небольшое озерцо, куда местный пастух гонял стадо коровушек на водопой. В нём в мутной воде ловились приличные караси. Их болезных отправляли на кухню для приварка.
В общем – деревенская жизнь обуяла нас по полной программе в таком тихом и чистом месте. Единственное, что было не очень, так это то, что купались мы в местном пожарном пруду, который был мелкий и очень заросший. Было километра за два озеро Круглое. Стали ходить туда, но оно тоже было мелкое у берегов.
Среди тех, кто был здесь не раз, нашлись знающие, где растет голубика и брусника. В лесополосе были сделаны так называемые торфяные квадраты. Мы всей гурьбой ходили по ягоды, заготавливая бруснику для дома.
Уезжали из Званово ставшими близкими и друзьями!».
«На следующий год разнарядка пришла в это же время и повторилась один в один. Я опять согласился с радостью. Правда компания наша была уже по составу другая. Да и численностью поменьше.
В Званово я сразу заселился в избу. Жить в ней мне нравилось больше. Со мной поселился Николай Фатеев. Потом к нам подъехал еще один доброволец, который поселился в избе в другой комнате. Смысл работы был тот же – сенокосный или то, что скажет бригадир. Ничего особенного (смешного или неординарного) в этот период не произошло.
Почему я написал про этот эпизод – главное это то, что я познакомился с Николаем Фатеевым, который открыл мне в дальнейшем определенный период в моей жизни … Но про это позже. А пока жизнь проходила также – работа, караси, ягода. Уезжали уже хорошо отдохнувшими от инженерной работы.
Не сенокос – курорт!».
«И в третий раз пришла разнарядка (прямо по «Сказке о рыбаке и рыбке» А.С. Пушкина) и в то же время. Я уже был заместителем начальника отдела. Мне очень хотелось поехать в Званово. А в этот раз надо было на месяц сотрудника оторвать от важной работы. П.А. Лехов, в то время уже начальник комплексного отдела, договорился с верхами о том, что пошлем двоих, но на две недели. Тем самым закроем месяц в человеко/часах. Ему пошли навстречу. Осталось найти тех, кто поедет. Я вызвался и подговорил ехать со мной Олега Валентиновича Мишустина.
Других не нашлось и, как бы Лехову не хотелось нас отпускать, но других добровольно-принудительных желающих не было. Он сдался на милость сельского хозяйства.
Экспедиция в этот раз была вообще без лиц дамского пола. Изба для проживания ждала нас! В ней ничего не изменилось за год. Валентиныч поселился со мной. Вечером мы сходили на озерцо и наловили карасей. Решили им сохранить жизнь, поселив их в банку из-под югославской ветчины.
Утром бригадир спросила наш коллектив насчет уменья косить траву косами. Вызвались я, Валентиныч и еще один хлопец.
После этого нам было велено пойти получить сельхозинвентарь, а завтра уже приступить к обкашиванию деревни … Она находилась вон там … Недалеко от Званово. Новоявленные косцы пошли настраивать косы. Они оказались не отбиты совсем.
Походив по людям, нашли молоток для отбивки косы и бабку. Знания по наладке косы у нас были, а опыта по отбиванию никакого. Приладились возле своей избы и отбили литовки, как смогли. Вечером сходили на карася и выпустили его в туже банку. Рано утром еще до восхода Солнца пошли в указанную деревню и начали косьбу. Шли друг за другом, каждый своей полосой, но поодаль, дабы не зацепить впереди идущего косаря. Косили до той поры, пока Солнце не испарило росу.
В деревне жил дед с бабой и больше никого. Мы познакомились. Он угостил нас молоком. Дед посмотрел на наш инструмент … Поцокал языком, поматерился втихую про себя, и вслух про нас … Вынес из избы молоток и сел возле столба, на котором висела веревка, на конце которой был привязан замок, а рядом в стоящем пне была вбита бабка. Обмотав конец косовища этой веревкой, он приладил косу на бабку и лихо довел молотком до ума одну косу, а потом и остальные. После доводки косы сами бегали в траву и клали ее валками.
В знак благодарности мы носили деду хлеб. Он постоянно угощал нас молоком. Деревню мы обкосили. Потом сено собрали в телегу. Оказалось то, что накосили сена мы полторы тонны. На этом индивидуальный сенокос закончился.
После мы ходили и убирали в тракторную телегу сено возле речки Лобь. Трактор с полной телегой уехал, а мы с целью искупаться подошли к омуту на повороте русла. Вода была черна от рыбы. Искупались в Лоби, вода была прохладной и освежающей. С Валентинычем решили сделать перемёт и поставить его в реке. Дома после работы нас ждал сюрприз.
Днём приехал очередной доброволец. Пока доброволец ехал, он где-то налупцевался алкоголю до положения риз. Это положение он осуществлял в крапиве, росшей возле нашей избы. Причем в том месте, куда мы ходили в основном по утру … Мы попытались его вынуть из крапивы, выспросить и посадить на лавочку возле избы. Но «Подкидыш» (так мы его назвали) только мычал и падал на землю при любом удобном случае. Больше поднимать его мы не стали, оставив тело на милость крапивы и Солнца. Благо лето.
Часам к 22 Подкидыш очухался и начал искать пристанища на ночь. Наша изба ему не понравилась, он пошел в домики, но там его не особенно приветили. В итоге он опять пришел в избу и каким-то чудом вышел в ту отдельную комнату, там и лег почивать.
Утром он постучался в нашу комнату и робким голосом спросил на счет умывальника, на что ему было сказано, что рукомойник висит перед крыльцом. На это в ответ мы услышали, что он не работает. Вот те раз! Мы вышли посмотреть, в чём дело и, что такое означает «Он не работает».
Подкидыш подошел к рукомойнику и начал тыркать вверх штырек, он действительно не двигался. Открыв крышку, заглянули внутрь рукомойника. Он был полон карасей. На наш немой вопрос Подкидыш пояснил, что он ночью пил воду из банки, а утром решил умыться и вылил содержимое в рукомойник. Немая сцена!
На этом радости от Подкидыша не закончились. В это утро на работу всю бригаду направили на закрытие силосной ямы. Нас повезли в лес Завидовского национального парка. Мы проезжали мимо кормушек для животных, а рядом стояли вышки для охоты на жующих зверей. Было противно смотреть на такие ухищрения и приспособления для высокопоставленных охотников.
Приехав к объекту приложения физических сил, приступили к самому их приложению. Подкидыш маялся с похмелья и очень сильно. Потом он куда исчез и через некоторое время появился с бутылкой, наполненной какой-то жидкостью. Из расспросов оказалось, что он набрал воду в болотине. Внутри плавал планктон, и мелкие водоросли, а по своему окрасу она была темно-коричневой. Он предложил нам отпить этого напитка, но мы вежливо отказались.
Потом, уже придя в нормальное состояние, он рассказал немного о себе, и, как так вышло, что он попал к нам. Но это уже было не столь важно.
В обеденный перерыв мы увидели, что в сельпо приехала продуктовая машина и что-то разгружают. Мы поинтересовались вопросом какую продукцию завезли. К нашей радости было привезено красное сухое вино. Пока местный житель не разобрал его, мы купили себе несколько бутылок, которые были емкостью 0,85 млл. В магазине бутылки стояли на витрине, а температура, в которой хранился данный тонкий продукт, была отнюдь не низкая. Мы решили попробовать приобретённый напиток.
Тут в памяти всплыл случай из институтской ШПАК. Вино сидр, купленное в сельпо, вылетело из такой же бутылки почти полностью. Исходя из полученного профсоюзного опыта, я взял в руки бутылку и направил ее горлышком в сторону двери. Если вылетит, то, по крайней мере, урон будет не в комнате.
Пластиковая пробка шла туго, но настал момент, когда она вырвалась из бутылки на свободу и улетела прямиком в косяк, а от косяка рикошетом в Валентиныча. Следом за пробкой такой же полёт совершила струя пенного вина.
Уберегло Олега то, что он стоял в нескольких метрах от косяка. Пробка долетела, но вреда от нее быть не могло, а вот вино опустилось на пол пенным следом. Мы попробовали остатки, они оказались сладки. Чтобы больше не рисковать, приняли решение положить бутылки в холодильник, стоящий на кухне. Жизнь подтвердила правильность принятого решения – после сильного охлаждения, струя не вылетала.
Наладили с Валентинычем снасть перемёт для лова рыбы, который поставили на Лоби, насадив на крючки червяков, кузнечиков, лягушек. Перемет простоял в реке сутки, но на эти яства никто не соблазнился. Потом сколько не пытались ловить, даже на озере Круглое, но успехи наши в итоге были нолевые. Этот неуспех вывел нас на решение вечерами собирать бруснику.
Две недели оказания шефской помощи пролетели как один день!».
«Был в Подмосковье год, когда осенью надо было спасать урожай, а дожди зарядили, как в субтропиках. Картофельные поля все раскисли, и комбайны для уборки картофеля не могла проехать. Трактору с картофелекопалкой еще с грехом пополам удавалось пройти и обработать борозды, но не более того. На битву с картофельным урожаем были брошены все силы всей промышленности Москвы и области, которая была в то время. Не миновала сия чаша и НПО, а внутри его всех работников. Работали на уборке картофеля, как постоянные бригады, так и разовые большие коллективы, которые выезжали на день.
В назначенный нам день весь состав нашего комплексного отдела выехал, а куда … Нам было всё равно. Колонна автобусов прибыла куда-то под Клин. Дойти до поля по раскисшей земле было дело не простым, а что говорить про работу на поле. Но поле оказалось на взгорке и, слава Богу, день выдался солнечный, ветреный и сухой. Борозды были распаханы, клубни белели в земле. Технология уборки была очень простая. Клубни в корзины, корзины высыпались в мешки, мешки потом специальная бригада грузчиков грузила в телегу, тащимую трактором.
Нам обозначили норму на уборку. Работа занялась. Указанную норму мы сделали не медленнее и не быстрее других. Автобус всё одно один и уедет он тогда, когда все соберутся. В свободное время мы решили набрать картошки домой. Нам разрешили это сделать, хоть на пользу дому, а так сгниет в поле.
Кто хотел, тот набрал. Желающие брали с собой максимум ведро. Был у нас в отделе Александр Васильевич Лачаев. Так вот Лачаев набрал себе полный рюкзак. Сам Александр Васильевич росточком был небольшого, а рюкзак взял с собой по объему солидный – в половину себя.
Когда он собирал картошку в рюкзак, то не чувствовал всего веса. А полный картошки рюкзак он поднял с трудом. Мы же, глядя на муки новоявленного Тантала, помогли ему надеть добытый дармовой урожай. Одели несуну рюкзак с харчами на плечи.
А он сам стоит и не может шагу ступить. Прямо на наших глазах стал Васильевич, под весом своей ноши, уходить в землю и чуть не по колено. А ведь ещё надо дойти через залитую водой низину к автобусу. Взяли мы его под локотки и … Не волоком, но дотянули до автобусной стоянки успешно. Как он добрался до дому в Люберцах одному Богу известно. Мы надеялись на то, что асфальт под ним не проломиться!».
«В эту дождливую осень была еще одна разнарядка на уборку картошки. На этот раз надо было двух человек и на две недели с выездом далеко. Как Вы думаете, кто выдвинул свою кандидатуру? Правильно – я и Мишустин. Видно, что понравилось Олегу ездить со мной.
При сборе отряда картофелеуборщиков перед отправкой возле кадров, я встретил знакомую девушку, что была в первый, тот «масляный» мой приезд в Званово. Встретились мы уже, как старые добрые друзья, да и среди малоизвестных, знакомая душа совсем другое дело. Пока ехали, познакомились еще кое с кем. А ехать пришлось в Середу, что за Волоколамском.
Поселили нас в каком-то бараке. Я, естественно, в отсеке с Валентинычем, при этом койки были двухъярусные. Слава Богу, мы были вдвоем. Что он, что я – мужики рослые и с неким весом. Питание трудодобровольцев было организовано в совхозной столовой. Поужинав, я с Валентинычем понял, что от такой еды мы тут ноги протянем. Достали кое-что из домашних своих запасов, выпили «с приездом» и добавили для усиления калорий.
Наши знакомые тоже оказались не в восторге от питания. Думаем ладно, перетерпим сегодня, а завтра решим. Завтра и решили. После выполнения установленной нормы уборки, с коллегой набрали с собой ведро картошки. Дождавшись вечера, разожгли костер рядом с бараком, а потом приладили в него перевернутое вверх дном ведро, наполненное картошкой.
Такого количества печеной картошки нам двоим было много, мы поделились своим деликатесом с коллегами, которые охотно приняли предложение отужинать вместе. При этом они выставили на стол дары из сельпо. Банкет устроили в сушилке. Иного объемного помещения в бараке не было.
Это дело нам так понравилось, что мы компанией вечеряли уже каждый день. Мы бы и обедали также, но для этого надо было бы бросить работу и целый день жечь костер и печь картошку. На это пойти мы не могли.
В свободное от работы время я и Олег ходили по лесу за грибами. Но осень была не грибная или место такое, но особенных успехов мы не достигли. А жаль, так хотелось разнообразить картофельную диету.
Был один момент в нашей непростой жизни. Поиздержались мы деньгами. А хотелось жидкой и твёрдой продукции в сельпо прикупить. Пришла мысль – надо пойти по миру, в люди. Ходить особо долго не пришлось. Нам предложили перевернуть кусок целины, а еще наколоть дров. Я и Олег решили перевернуть землю, а знакомым предложили наряд на колку дров. Если компания одна и один стол, что тут мериться и делить. За работу мы получили самоплясом. А нам того и надо было.
Компанией мы выжили и даже не отощали.
Так вот в трудах праведных пролетели дни в благодатной Середе. Больше в тех местах я не бывал!».
«Была еще одна интересная разнарядка. Вернее, была она такая не одна, но наиболее запомнилась эта.
Как у любой порядочной фирмы, занимавшейся оборонной или космической промышленностью, имелся на балансе пионерский лагерь. Был такой и у НПО с названием «Красная гвоздика». В него периодически отправлялись инженеры для подготовки лагеря к приему детей, проведения строительных работ по ремонту и прочей хозяйственной нужды. Один раз я был в нём на стройке с Андреем Кондратовым. Но что-то особенное и оригинальное вспомнить не получается. Что запомнилось, так это то, что с Андрюхой в речке Малая Истра, что протекает в двух шагах, мы ловили мелких, размером с пять копеек карасей, а потом жарили их.
В иной год было принято решение о реконструкции пионерлагеря. Фирма была на подъёме, финансирование социальной сферы было значимое. Вот и решили лагерь, который в основном был летний, расширить и сделать более привлекательным. Да с прицелом на будущее, что в нём, мол, и зимой можно будет отдыхать, как в доме отдыха. Работы начались. Да, как обычно, сил не хватало и стали требовать на подмогу инженерный люд, а без него, если проанализировать хозяйственную и строительную деятельность, ни один объект в СССР не был сдан в строй.
В этот раз надо было выезжать всем комплексным отделом и на два рабочих дня. В коллективе образовалось оживление в предвкушении и в предверии участия в будущей стройке. Был закуплен шашлык в достаточном количестве, свежие овощи, хлеб, а к ним … Не помню, чего и сколько, но поверьте – достаточно чтоб не бегать лишний раз ... Тем более что бегать там было некуда.
Приезд, размещение на ночь, получение объема работы, её исполнение и всё … Вечер в нашем распоряжении. Пошли в лес, нашли поляну, похоже, что она была штатная для выезжающих подобных коллективов. Набрали дров. Всё по старой схеме. Был и песняк, правда, без гитары, но он был от души.
На свежем воздухе и с устатку было практически всё съедено и выпито, что принесли в лес. Дорога обратно в лагерь была с шутками-прибаутками. Форсирование речки Малая Истра при движении «туда» прошло по жёрдочкам и с осторожностью при использовании балансировки. При движении «обратно» уже шагали, как по тротуару. В спальных палатах добавили ещё малость из запасов на следующий день.
Дамы ушли к себе, мужской люд лёг на ночлег в одной палате, хотя места были и в других комнатах. Солидарность! Она сыграла свою роковую роль.
Мы не успели крепко уснуть. А вот Георгий Иваныч Романов успел быть первым среди нас. Вот тут и почалось. Храпа я такого не слышал ни до, ни после. А еще резонировало помещение, а за ним весь корпус. Урагана такого, наверное, и в амэричке не бывало.
Шумовое оформление включало в себя все всевозможные звуки, извлеченные на планете Земля. Но думается, что еще помимо слышимого спектра, было и инфракрасное и ультрафиолетовое сопровождение. Как можно было избавиться от этой какофонии, того не знал никто.
Мало того, наши дамы-коллеги (по их рассказанным впечатлениям), спавшие в другой комнате, тоже насквозь прониклись этим храпом и слушали его, затаив дыханье. Ночь была испорчена. Даже алкоголь не помог сну, надо бы было напиваться до полной отключки, но у нас не было такой возможности … И такого мы даже подумать себе не могли.
На следующий день хмурыми мы доработали свою трудовую повинность и вернулись по домам. Слава Богу, что была всего одна ночь!».
Я уже написал про знакомство с Николаем Фатеевым. Мы продолжали поддерживать отношения в НПО. Он открыл мне иной неведомый мир.
Ближе к сентябрю Николай предложил мне совершить вояж за клюквой в Тверскую область, а по датам договорились, что ехать надо после 10-го сентября. Почему так? А потому, что до 10-го запрет на сбор ягоды.
Птица и животные должны наесться на перелёт, да на зиму, а потом можно и человеку заготовить. Даже выставлялись пикеты на дорогах, которые проверяли машины на предмет вывоза клюквы. Посему все поездки за клюквой планировали именно после 10-го сентября.
«Это была моя первая поездка за полезной ягодой. Место, куда нам надо было попасть для житья-бытья, называлось деревня Анихоново, что под Андриаполем.
Путь мой в конечную точку оказался не очень простой, так как Николай был в отпуске и уехал оказать помощь родному дяде копать картошку. Проживал его дядя в Нелидово и по описанию Николая, недалеко от станции. Мы условились, в какой день я приеду. Николай также сказал, что к нему едет еще один его знакомый в тот же день и тем же поездом (он отходил от Рижского вокзала в Великие Луки), что и я.
Я вошел в купе и расположился на своей полке. Через некоторое время в купе вошел мужчина с рюкзаком и сел напротив меня. Что-то мне подсказало, что мы едем в один адрес. Я поинтересовался. Оказалось, что да. Познакомились – это был Володя Яковлев, тоже работник из НПО.
Ехать нам до Нелидово было не так уж долго. Мы легли спать. Рано утром выйдя из поезда на перрон станции Нелидово, пошли согласно описания маршрута на поиски избы дяди. Описание оказалось довольно точным и в ночи мы вышли куда надо. Фатеев уже проснулся и ждал нас. Позавтракали. Николай рассказал о дальнейшем нашем действии. Здесь, в Нелидово сейчас находится его родная сестра, картофельные работы семьей Фатеевых уже закончены. Днём будет идти машина в Андриаполь, а мы все вместе едем с оказией туда.
В Андриаполь ехали на ЗИЛ-57 в КУНГе и дороги особой не видели. Но иногда в маленькое окошко виднелись шахтные конструкции. Нам пояснили, что в этом районе ведется обширная добыча угля. Это было для меня открытием.
Приехали в Андриаполь и почти к дому, где жила сестра Николая с мужем прапорщиком. Дом был двухэтажный. Он стоял на краю города прямо возле леса. Грибы росли в двух шагах от крыльца. Прапорщик увидел наш интерес и сказал, что можем сейчас съездить за грибами. Он завел мотоцикл с коляской, и вчетвером поехали за грибами.
В малых хвойных посадках он остановил мотоцикл и сказал нам троим, чтобы шли собирать добычу. А он тут, при мотоцикле побудет. Грибы – белые, рыжики, подосиновики, были почти везде в пребольшом количестве. Но более всего поразило количество опят. Они росли вдоль грунтовки, где оставили мотоцикл. В них были все деревья! Володя и я набрали еще опят.
Глядя на наши собранные опятные объемы, прапорщик со скепсисом в голосе поинтересовался – «Неужели эту отраву ещё и едят?». На что мы радостно ответили, что едят и ещё как.
Дома сестра Николая уже приготовила жареную картошку, на столе стояли соленые грибы, другие огородные дары. Мы промыли на улице опята и сварили их на плите. Потом пожарили на сковороде. Стол от себя мы не забыли украсить!
Хозяева ели только то, к чему привыкли. А мы и то, что они выставили, и жареные опята. Муж, с женою глядя, как мы уписываем то, что они считали отравой, решились попробовать её. Отрава им понравилась. Правда, при таком изобилии благородного гриба действительно опята можно не собирать.
После еды вечером решили посмотреть город. Андриаполь представлял собой провинциальный город, в основном одноэтажный и «низкорослый», состоящий из домов частного сектора. Рядом протекала река Западная Двина. У моста стоял памятный знак, свидетельствующий о том, что «Здесь пролегал путь из варяг в греки!». Город в основном жил заводом по производству керамических изоляторов, аэродромом и зоной для отсидки лиц, связанных с наркотиками.
Улиц с асфальтовым покрытием мы не увидели. Но вдруг неожиданно вышли на широкий забетонированный проспект с фонарями освещения улицы. Вдоль него тянулись двусторонние тротуары и дома коттеджного типа. Проспект начинался в грязи и в грязь уходил. Он выпадал из общей архитектуры города.
Прапорщик с гордостью нам пояснил, что это квартал, где жили строители газопровода «Уренгой-Помары-Ужгород». Они прибыли из европейских стран соцлагеря. Это для них были построены все эти коттеджи и проспект. Иных внезапных потрясений мы более не испытали.
Зашли в местную «Столовую» попить Торопецкого пивка. Как будто окунулись в 50-е года. Пузатые кружки, деревянная бочка с пивом, в которую был вставлен автомобильный насос для подачи напитка.
Следующим утром, купив билет на автобус, шедший в нужном нам направлении, и взяв его штурмом (этот рейс чуть ли не единственный в сутки), доехали до нужной остановки. Дальше нам надо было до Анихоново идти через поле пешком 5 километров. Рюкзаки наши были не очень тяжелы. В них мы несли нужное для себя на время пребывания здесь и товары народного потребления для обмена на клюкву. Такое было обязательно, как гарантия невозврата домой с пустыми руками ... Не зависимо от того наберём мы сколько-то ягоды или не наберем.
В Анихоново было всего несколько жилых домов. У бывшей бригадирши (с телефоном), пустое здание бывшего магазина, напротив него дом, куда нам надо было прийти. Ещё по краям по два жилых дома. Был разрушенный коровник, а на водонапорной башне жили аисты. Иногда потом мы видели, как аисты носили в клювах змей для кормления потомства.
Место прямо скажем не очень людное. А ведь во время Великой отечественной (по рассказам оставшихся живущих тут) здесь был большой железнодорожный вокзал (из откуда-то и куда-то проходила одна колея, а может и, наоборот – из куда-то в откуда-то), аэродром. Населения было четыре большие деревни подряд в линию. А танцы на вокзале до утра не стихали.
Мы подошли к дому, в котором жил дядя Саня с тетей Валей. Изба была очень старой и ветхой. К ней примыкал огородец с овощами да покосившейся баней.
Низкая дверь, нагибаться приходилось вполовину тела, вела из сеней в избу. Перед входом в сени был сделан туалет под одну крышу, но в него заходить мы не решались. В избе была русская печь, перед ней стоял стол и лавки, за печью тоже стоял стол под скатертью, на нем стояла швейная машинка. Тут же была выгородка. То была спальня хозяев. Убранство было бедное … Очень. Дядя Саня когда-то сидел в лагере, а за что мы не спрашивали. Жена когда-то работала в здешних коровниках.
Хозяева были рады таким неожиданным гостям. Тетя Валя сварила картошки и поставила моченой брусники. Мы же достали что-то мясное и водку. Знакомство почалось. Хозяева рассказали о том, где и какую клюкву берут, поскольку набирают. Предложили нам взять с собой набирашки (маленькие корзинки ёмкостью на литр). Так за разговорами наступила ночь. Мы легли на полу, хозяева в спальне.
Утром с самой рани встали, попили чай, взяли еды с собой и пошли на ближнее болото, взяв с собой болотные сапоги. Идти до ближнего болота нам пришлось около часа лесом по почти грунтовой дороге (кто-то даже подъезжал туда). На тропах были отпечатки свежих волчьих следов.
Перед заходом на болото переобулись в болотники. Николай показал словом и рукой, куда и где надо ходить за клюквой, а особенно при этом надо быть осторожным. На чистую воду не стремиться – топь … Осматриваться вокруг – здесь много гадюк.
Болото было очень большое и имело границы, обозначенные лесом. С краю росли камыши (те, что с метелками), было много кочек, из которых торчали чахлые сосны или березки.
Мы разошлись и приступили к сбору даров. Он проходит вручную и, как правило, в набирашку. Зачем всё таскать по болоту. Были кочки уже обобранные, но попадались и обсыпанные клюквой. Причем попадалась, как мелкая ягода, так и была такая, будто вишня висит. Навыка по сбору ягоды у меня не было, а Николай и Володя собирали не впервой. Дневной итог можно охарактеризовать так – кто и, что, сколько набрал, то и его.
Сентябрьский день он короток. А с учетом дороги надо было вернуться в деревню засветло.
Вернувшись с болота, мы увидели в избе еще компанию ребят. Это приехали друзья Фатеева, с которыми он раньше ездил сюда. Мы познакомились. Оказалось, что ребята работают на Тушинском механическом заводе, с которым НПО имело одну территорию. Компания выросла одномоментно до 6 человек, но как говорится – «В тесноте и … Не пообедал».
На следующее утро всей компанией мы сходили туда же – на ближнее болото. В этот раз уже взяли посуду для готовки обеда, чтобы больше времени поработать по сбору ягоды. Обед делали на болоте. Наломали сушняка, пробили сапогом мох и набрали болотной воды. Для здоровья такая вода не вредна, скорее наоборот. Мох хороший фильтр и обеззараживает воду. Её еще называют танталовой. В итоге клюквы набрали немного больше, чем в первый день.
Вечером, когда мы сидели за ужином, в избу заглянул местный мужчина. Ему налили рюмашку. Между собой хозяева и зашедший, говорили на каком-то незнакомом языке. Вроде бы язык русский, а ничего не разобрать.
После этого разговора гость ушел, а дядя Саня перевёл разговор на наш язык.
– На Жары надо идти, там клюква!
На вопрос как туда идти, дядя Саня так обозначил маршрут.
– Ступяшком, а там далее по насыпи до столба … за ним направо и вот они Жары.
На дополнительные расспросы дядя Саня рассказал, что Жары название болота, а идти туда не менее 6 километров. А насыпь – это рудимент от той железной дороги.
Решили попробовать сходить на Жары. Утром встали в 4 часа. Поели наспех и ступяшком на насыпь. Насыпь и правда в некоторых местах была явной, а в некоторых едва угадывалась. Где была высокой, то там заросла елками по краям, а мы шли по ней, как по аллее. На ровных местах плоскость напрочь заросла лиственными деревьями, и мы шли по тропинке, шедшей между молодой порослью. Еще на пути попадались несколько сохранившихся каменных быков, для когда-то сотворённых мостов над лесными речушками и ручьями.
Дошли до столба, тропинка сворачивала в сторону болота. По ней дошли до его края. На всякий случай переоделись в болотные сапоги. Это было правильно. До самого болота путь проходил по корням, росших по его краю деревьев. Прыгали с корня на корень, с корня на корень. А если промахнулся, то нога уходила в черную дыру на всю длину.
Это болото было, что влево, что вправо, бескрайним. Впереди вдали был край леса, чернеющий тонкой ниткой на горизонте. Также на поверхности болота были пятна открытой воды – топь. В остальном пейзаж был схож с ближним болотом. Клюква здесь была очень крупной, а в силу дальности Жары от населенных пунктов, ещё и обильной. Обед был короток, без готовки. При сборе ягоды Фатеев повстречался с гадюкой длинной около метра. Николай сломал прут и забил её, а затем повесил на дерево. На вопрос, зачем же так, он пояснил, что, мол, она пошла на него, а не стала уползать для своей безопасности … Пришлось ему защитится. Иных отклонений не возникло.
Обратный путь был не легче – добавился в рюкзаки вес от собранной ягоды. На Жары сходили еще раз и больше ходить туда не стали. По возврату из путешествия у нас не было никаких сил что-либо делать, а эффективность по сбору оказалась не столь велика. В дороге обратно, находились много времени из короткого светового дня. Ночью же возвращаться было опасно – могли и заблудиться, а лес помимо змей изобиловал волками, медведями.
Коллективом приняли решение – клюкву собирать на ближнем болоте. А ещё наш коллектив заготовителей увеличился на одного человека. В деревню к одной бабушке приехала племянница из Строгино. Одна она боялась ходить на болото, а с таким коллективом, как наш, то мило дело.
На этом, уже знакомом болоте, мне тоже попалась гадюка, которую я обнаружил с обратной стороны кочки. Ягода, где жила змея имела белые щербины – она кусала её. Я сначала не понял, что это, а потом и сам встретился с ней. Змея была большая, черного цвета с белой пилой по спине. Она уходила в свою нору – это правильная змея.
Потом я много их повидал и разнообразных. Серых с черной пилой на спине, коричневых с темно-коричневой пилой (самая ядовитая из всех), черных с белой пилой. Но я всегда стоял поодаль от них, разговаривал с ними о том, что я не хочу им плохого … Пусть она уходят от меня, а я от них уйду.
А еще несколько раз я видел тетеревов на болоте. Там, где сидел тетерев – там всегда есть крупная, созревшая ягода.
В общем, каждый набрал столько, сколько мог. Чтобы вернуться не с пустыми руками мы решили докупить, а точнее обменять продукты да промтовары (особенно стиральный порошок, если он был привезен) на клюкву.
Тетя Валя пошла в люди и к «нашей» избе потянулись местные жители с предложениями по бартеру. Я тоже сменялся на какое-то количество клюквы. Исходить надо из того, сколько ты сможешь унести тогда, когда останешься один, и идти надо будет до дома в одиночку.
Не могу не отметить такой факт. Долгое проживание в аскетических условиях без реализации ежедневной привычки мытья в душе, угнетало наши изнеженные организмы. У дяди Сани была баня, но топилась она по «чёрному». Мы упросили хозяина истопить нам эту невидаль. Дядя Саня расстарался.
Раздеваться надо было в предбаннике. Он представлял собой узкое, как пенал, дощатое строение. Оно, конечно, ничего, но изнутри всё было покрыто толстым слоем копоти. В копоти было и само банное пространство, которое имело очень низкий потолок (он же и крыша) с дырой в середине. В середине стояла печка с короткой трубой, сверху на железном листе лежали камни. Мы с осторожностью, стараясь ни до чего не касаться, чтобы не испачкаться, полили камушки, попарились, как могли, немного облились водой и на том закончили наше «с легким паром». Рады бы большему, но что есть.
Обратно мы, и примкнувшая к нам мадам, выбирались из Анихоново на машине ЗИЛ-157 в КУНГе. Недалеко работали лесовики и их возили из посёлка Охват (эту станцию мы проезжали на поезде, и находится она перед Андриаполем) и обратно. В Охвате купили билеты до Москвы, а ждать нам нашего поезда было часов около 6.
У мадам в Охвате жили родители. Она осталась у них погостить еще на некое время и пригласила нас зайти к ним. Пошли в гости не все, постеснялись, а я нет. В доме ожидать было с руки и с чаем.
Дорога домой ничем особым не отличилась. Но зато я открыл для себя новый вид северной жизни и деятельности человека!».
«В следующую поездку за клюквой собралась компания совершенно неожиданная – я, Володя Яковлев, Виктор Казаков и Олег Мишустин. Дорога в Анихоново была проложена через Охват. Она нам показалась короче, та как идти не через то поле до пункта назначения. Оно так и вышло.
Придя в Анихоново, у избы нашего места жительства, мы увидели автолавку, а рядом с ней дядя Саню. Был он пьян и изрядно. Нам он обрадовался. Мы разместились в избе, а чтобы не маячить перед хозяевами сходил за грибами для ужина, там их всегда было в избытке. Приготовив жареной картошки с грибами, сели за стол. Малость повечеряли с хозяевами. Дядя Саня, находясь в лирическом состоянии, с нами практически за столом не был. За разговорами пришла пора спать.
Дядя Саня ушел в свою келью, тетя Валя еще колготилась по дому, а потом тоже пошла в келью на сон. Войдя туда, она заголосила. Мы вбежали в спальню – дядя Саня уже отдал Богу душу.
Мы вытащили его в комнату. Я и Олег остались в избе, а Володя и Виктор пошли ночевать в дом, напротив, к бригадирше. Напомню, что там был телефон. Бригадирша – тетя Нюра (меня и Володю он помнила по прошлому разу) – позвонила куда надо, но кто поедет сюда ночью, да и зачем уже.
Мы поговорили между собой о том, что же делать дальше. Тетя Нюра двоим из нас предложила переночевать у неё. А на наш вопрос, что делать дальше, посоветовала идти по ягоду, ведь мы за ней приехали. А завтра в колхозе всё сделают по этой ситуации.
Виктор и Володя остались на ночь у бригадирши. Я и Олег легли рядом с покойником, а тетя Валя, как сидела за столом, уронив голову на руки, так и просидела до утра. Мы, наверное, не спали вовсе. Дождавшись рассвета, вышли из избы, и пошли к бригадирше.
Там уже все были на ногах. Компанией отправились на ближнее болото. Процедура нахождения на болоте уже описана. На обратном пути уже на опушке, на самом выходе из лесу на дороге мы присели отдохнуть. Идти в избу, где был покойник, нам не хотелось. Деревня была совсем рядом и в неё мы всегда успеем.
Перед нами росла одинокая ель. Вдруг Виктор подхватился и нырнул под её лапы. Он вылез из-под лапника и держал в руках белый гриб, но какой! Я таких экземпляров ни до, ни после, не видел. Он поместился в десятилитровое ведро, заполнив ножкой все пространство ведра, а шляпка в аккурат была по его диаметру.
Мы обследовали пространство вокруг ёлки, и нашли еще с десяток белых, размером поменьше, но весом где-то по килограмму. Это приподняло наше грустное настроение. Придя к той избе, мы увидели, что она закрыта.
Пошли к бригадирше. Тетя Нюра сказала нам, что дядю Саню забрала колхозная машина, а тетя Валя уехала к родственникам в … Мол, там его и хоронить будут. А вещи наши у неё ... И пустила нас на постой.
Мы решили экспедицию провести по сокращенному сценарию, а именно еще завтра сходить на болото, потом провести операцию по бартеру и ехать домой. Так и случилось. Перед отъездом поговорили с тетей Нюрой и ее мужем дядей Ваней о перспективной возможности останавливаться у них на постой. Новые хозяева приюта, видя в нас приличных людей, дали нам «добро». Уезжали мы на поезде через Андриаполь!».
«Была в нашей истории сбора клюквы такая поездка, когда мы поехали в Анихоново на машине. Володя Яковлев уговорил своего дружка поехать в такое путешествие. В этой экспедиции также участвовали я и Александр Кандев, работавшей в соседнем отделе НПО. Он потом перешёл в «Королевскую фирму».
Ехали мы по трассе «Балтия» – так её называют сейчас, а ещё якобы это «Новорижское шоссе». Хотя непонятно почему и откуда взялось такое название. Новое название доходит только до Волоколамска, а потом дальше идёт старая трасса Москва-Рига и не очень хорошего качества.
Плюсы езды на машине в такую даль были очевидны. Минус был один – риск проезда по полю от трассы до Анихоново. Если будут дожди, то и на тракторе не проедешь, но, забегая вперёд скажу, что Бог был милостив к нам. Поле было сухое.
У тети Нюры мы жили, как у «Христа запазухой». Дом был очень чистый, было своё парное молоко. Мы тоже прибыли к ним не с пустыми руками. В этот раз мы кроме ягоды походили по окрестному лесу. Было еще много черники, правда она была водянистая. Подсобрали домой белых, брусники. Дружок Володи взял с собой ружье и пострелял в лесу … По банкам – что для него тоже было удовольствие. В итоге все получили полное удовольствие.
Я остался в ожидании своих друзей А. Куликовского и В. Казакова, а ребята уехали в солнечный хороший день. С ними я отправил свою добычу.
Друзья приехали в день отъезда машины. Смена смене пришла. С этой сменой дни были такие же, как и с прежней. Особенно запомнился такой сюжетец.
Собираем ягоду на ближнем. Я обобрал кочку и пошёл к другой. Тут же к той кочке подходит Саня Куликовский и … Кричит мне, чтобы я подошёл к нему. Подхожу. Он же показывая на кочку, спрашивает меня – «Как думаешь, живая?». На ней лежала гадюка и грелась на Солнышке. А всего-то по времени не более пяти минут прошло, как я отошел отсюда.
Обратно втроём из Андриаполя ехали на поезде до города Западная Двина. От него затем в Москву!».
«Не всегда экспедиция была такая успешная. Не успешная тоже случилась. Кроме известных персонажей-участников – я, Володя Яковлев, Виктор Казаков – в ней приняли участие Кум и Валерий Щербаков (наш архангельский житель, близкий дружок Кума). К хозяевам для помощи в копке картофеля также приехал их сын Виктор, который проживал в Зубцове.
При расспросах местных жителей о видах на урожай клюквы, поступила информация о том, что на болотах клюквы нет. А еще тетя Нюра с дядей Ваней до кучи поведали шокирующую повесть.
Дело было вот в чём. Напротив них поселилась молодая семья, переехавшая на постоянное жительство из Мурманска. К ним приехала погостить сестра жены. В один из дней пребывания он решила пойти за грибами. Ушла и … Не вернулась домой. Не вернулась и на следующий день. Это было очень страшное событие, а в условиях большого количества в лесу дикого хищного зверья ещё какое. В тех краях бывали случаи, когда медведь нападал на человека.
Обратились они к дяде Ване. На наше вопрошание почему, дядя Ваня сказал, что он колдун и сильный.
После обращения к нему о судьбе пропавшей, дядя Ваня поколдовал и поведал родне следующее. Мол, водит её по лесу Леший. Будет водить шесть дней, а на седьмой она должна выйти в такое-то место, а если там никого не будет, то уйдет она в лес и уже не вернется. Так оно и вышло, как он поведал, но только без печального конца повествования. В том месте был пастух со стадом. Он и привёл женщину домой.
Уже дома она рассказала, что её начало водить от развилки дорог в лесу (мы много раз проходили это место мимо и трудно себе представить, что на дороге можно заблудиться – лес там не густой, прозрачный). Водило её по кругу … Мол, вижу, что надо туда идти и хочу повернуть, а меня не пускает и всё. В эти дни хождения ела ягоду и грибы сырые, воды в лесу в канавах полно, ночевала, где и как придётся.
Лишний раз столкнулись с духами природы.
Вернусь к нашей экспедиции. Мы сходили на ближнее болото. Клюквы в большом количестве не было. Попадалась мелкая и мало. Неурожай обуславливался заморозком, который произошел по весне во время цветения ягоды. Все были очень разочарованы. На обратном пути домой решили собирать грибы. Грибов было такое количество, что правильный термин именно – сбор.
Грибы – белые, подосиновики, осенние подберезовики – набирали во все емкости. Придя домой, обработали их и сварили для жарёхи. Отварных грибов оказалось приличное количество. Чтобы не уезжать домой с пустыми руками, решили вместо клюквы заняться заготовкой грибов.
Дядя Ваня дал нам огромный кузов (помните сказку «Маша и медведь»), который используют для доставки на спине скотине свежескошенной травы. Этот кузов мы набивали грибами аж под самый завяз, минут этак за 40. Потом часа три сидели у колодца обрабатывали сбор. Варили грибы на печи тогда, когда тетя Нюра сготовит пойло корове и поросятам ... И в тех же котлах.
Отварных грибов заготавливали по детской пластмассовой ванне за день. Дня через два мы поняли, что такого количества грибов нам не надо и грибной азарт надо потушить. Тары для доставки домой отварных грибов, а именно крепких пластиковых мешков, у нас нет. Значит, надо думать, в чём их везти домой?
Хорошо, что у хозяев был рулон полиэтиленовой пленки для парника. Из него мы начали с помощью утюга паять мешки и это нам удалось. Как только тара в достаточном количестве была готова, мы поделили грибы по справедливости. А именно, каждый брал столько, сколько он может унести в силу своих физических сил. Кроме этого, с применением лома накопали домой свежего хрена.
Как только были готовы ехать домой, то и поехали. К этому времени и сын хозяев Виктор тоже собрался ехать и присоединился к нам. Везти от родителей ему было особенно нечего, а пара свободных рук нам не мешала.
До трассы шли мы через пятикилометровое поле. На наше счастье мимо шёл автобус до Великих Лук. В Великих Луках мы взяли билеты на прямой поезд Великие Луки – Москва. В свободное время я походил по хозяйственным магазинам и купил алюминиевый рукомойник для дачи, что на Трудовой, а ещё колунище для колуна. Всё домой и не с пустыми руками.
Дома грибам обрадовались, но ждали клюкву!».
Продолжение следует.