А голова не только для фуражки с кокардой.
И пара слов к стиху.
А скажите мне, друзья,
Долго ль проживём? Вы, Я.
Если столько удобрений будем сыпать на поля?
Если будем всё травить,
Кажду пядь земли косить.
Если зайцам и лисицам, просто, негде будет жить.
Запахали – по пороги,
Даже сузили дороги.
- Это для чего?
Или пашни у нас мало?
Или с головой что стало
- кое у кого?
Перелески и куртинки,
Не растёт и камышинки.
– Негде птицам жить.
Над культурными полями,
Где живём мы с вами сами
- некому кружить.
Щедро химией питаем,
Урожаи выбиваем.
– Ну, и для кого?
Хоть и курица не птица,
Но не хочет есть срамиться
– мёртвое зерно.
У реки деревья валим,
Самочинье проявляем.
– Некому пресечь.
От такой безумной сечки,
По старинным руслам речки
- будет чему течь?
Ну, а коль себя потравим,
Медициной не исправим.
– Будем вымирать.
Как и зайцы, и лисицы,
Гуси, утки, всяки птицы
- тут не долго ждать.
Туго жадность задавила,
Намертво людей скрутила.
– Ну, почти что всех.
Льготы-гранды выбивают,
Всяку хитрость допускают.
- призрачный успех.
Но пока ещё не поздно,
Всех хапуг приструнить грозно
- от властей мы ждём.
И тогда, ещё мы с вами,
Вместе с младшими братьями
- ладно поживём.
Короткая история.
Правнучка пристала: -дедулечка, покажи мне кузнечика.
-Ничего нет проще. Бери сачок и шевели траву. Что выскочит, то и лови.
Ходит, бродит, а ничего не выскакивает.
-Прыгай в машину.
Едем к пруду, где есть широкая полоса, избежавшая плуга.
Только ступили, а они выскакивают, во все стороны разлетаются. Штук 10 моментом наловили.
Рассматривает.
- Нет. Это не настоящие. В книжках они большие и зелёные.
-Так и огурец, -говорю, - и помидор, когда не зрелые. суть зелёные. А это поспелые кузнечики.
-Нет. В книгах врать не могут. Это у вас тут неправильные растут.
А я вот и подумал. Это хорошо, что дитя ещё верит тому, что пишут. Печатное слово должно иметь большую силу. И быть правдиво! И ещё… Вот на нетронутой плугом земле сохранилась естественная живая среда. А где обработали, ничего нет. Абсолютно. Поэтому и сороки, сойки, скворцы, иволги… все перекочевали на городские помойки или вымерли.
Куда как печально.
Протоиерей Игорь Бобриков
22 февраля 2024 г.