* * *
Единственный день, чтобы вылепить новое небо,
Слепить облака из летучего легкого льна,
Мечты посадить, не заботясь о судьбах посева,
И выйти в невидимый лес из большого окна.
Единственный день, чтобы всё завершить и начаться
На новом листе бесконечно широкой строкой,
Когда обе стрелки сойдутся на цифре двенадцать,
Коснуться склонившейся ветки дрожащей рукой.
Смеяться и жить, но не чувствовать боли и ласки,
Забытые камни острейшим резцом обтесать.
В прохладной воде размешать предзакатные краски
И свежую вечность податливой кистью писать.
Простой, долгожданный, немыслимый миг сотворенья,
В котором на слово "твоя" откликается "мой",
Единственный день, что достоин былого терпенья,
Последний на свете, бескрайний, чудесный, восьмой.
Там будет светло, и вечерняя мгла не настанет,
Затянется рана сквозною прорехой в груди,
И голос негромкий счастливое имя помянет,
И скажет глагол, диктовавший тебе: "Подойди".
Единственный день, где сбывается сердца услада,
Я знаю, я верю, любовь обещает его.
Молитва об этом несётся из самого ада,
Хотя упованьем нельзя изменить ничего.
Окажется ликом лицо и расколется маска,
В ладони попросятся гроздья созревшей лозы,
Кричащее вдруг замолчит и настанет развязка
Сияющей радугой после грядущей грозы.