– Скажи, дiдусь, да разве я нацист,
Как написал москальский журналюга?
Я президент, к тому же, пианист!
Тебе ж не стыдно за такого внука?
Вот только знаешь, Жуков твой, дiдусь...
Он оказался злобным оккупантом,
Но я его свалил – ведь я не трус!
(теперь глотаю антидепрессанты)
Ну, коль молчишь, тогда я ухожу!
Но тут раздался голос ниоткуда:
– Ты мне не внук (понятно и ежу),
А гнусный новоявленный Иуда!..