И громовержец Зевс, об этом всём прознав,
К Сизифу бога Ареса направил.
Освобождён от пут был скованный Танат,
Сизифа душу в мир теней доставил.
Но обманул богов хитрец Сизиф и там –
Велев жене, чтобы не погребала
Его телес, даров и жертв не слать богам,
И та послушно хоронить не стала.
Напрасно ждали похоронных щедрых жертв
Аид с женой, царицей Персефоной.
А погребальных жертв как не было, и нет.
Но вот Сизиф приблизился. У трона
Воскликнул он: «О величайший бог Аид!
Вершитель душ, тебе по силам это!
Ты равен Зевсу, он к тебе благоволит,
Ты отпусти меня на землю света.
Я повелю жене, как только в дом войду,
Собрать богатые дары и жертвы,
И принести тебе. Я слово соблюду,
Вернусь сюда - мой путь тобой начертан».
Поверил горе-хитрецу прямой Аид,
Сизифа отпустив назад на землю,
В Коринф, где в роскоши невиданной стоит
Дворец Сизифа, скромности не внемлет.
Сизиф пирует, радуясь, что он один
Из смертных избежал страны загробной,
Что снова он живой - и царь, и господин,
Вином и яством радует утробу.
Разгневанный Аид Таната вновь призвал,
Послал за причинителем обиды,
Танат Сизифа во дворце в пиру застал,
И, вынув душу, проводил к Аиду.
- Ты дерзкий, вероломный, подлый, хитрый лжец! –
Сказал Аид с презреньем и досадой. –
В поту трудиться будешь, но трудов венец
Не станет никогда тебе наградой!
Сизиф в крутую гору с этих давних пор
Большой тяжёлый камень вечно катит.
Уже вершину зрит его усталый взор,
Но докатить Сизифу сил не хватит.
И камень тяжкий вырывается из рук,
И вниз летит, поднявши пыли тучу,
Сизиф вспотел, устал без отдыха, но вдруг
Опять толкает свой валун на кручу.
И так лжецу–пройдохе вечно предстоит
За хитрость, изворотливость и жадность
С трудом без пользы в гору вкатывать гранит,
И не познать ему победы сладость.
Не так ли вероломно, подло, алчно он
Хитрил и лгал, желая жить богато,
Не ставя для себя границу и резон,
Но пред Аидом он предстал без злата.