В тех краях, где ветер игривый
Песни пел для плакучей ивы,
Жил народ, не зная печали.
Молодые праздника ждали.
В светлый день цветения лилий
По реке чудо-лодки плыли.
А под сенью ночного мрака
В них свершалось таинство брака.
Охраняли те лодки свято,
Чтоб ни девушки, ни ребята
До поры в них ступить ногою
Не могли. Стало б то бедою.
Раз был год на любовь богатый.
То и дело мелькали сваты.
Молодые пары повсюду,
Загляденье доброму люду.
Всех прекраснее дева Уско.
Лепестками расшита блузка.
В косах ленты алого шёлка.
Все намёки парней без толку.
Юный Тойвэ её отрада.
Никого другого не надо.
Как ждала цветения лилий,
Чтобы рядом был Тойвэ милый.
Шёл однажды Тойвэ, мечтая:
«Чем тебя удивить, родная?
Чудо-лодку возьму я к ночи.
Заблестят ненаглядной очи.»
Обманув усталую стражу,
Совершил Тойвэ ночью кражу.
Спрятав лодку в укромном месте,
Он, смеясь, побежал к невесте.
Чудо-лодку увидев, дева
Замерла, что лесное древо:
- Как ты мог сотворить такое?
Нас постигнет большое горе!
- В этих домыслах проку мало.
Посмотри, луна засияла,
Приглашая нас в путь-дорогу.
Да не будь же ты недотрогой!
Тойвэ в лодку запрыгнул ловко:
- Что ты, милая, хмуришь бровки?
Но отпрянула дева. Сразу
Не видна стала лодка глазу,
Опустилась на дно речное,
Поднялась обратно пустою.
Пуще грома сотряс округу
Девы плач по милому другу.
Прибежала толпа народу.
Все мужчины нырнули в воду.
Стало ясно каждому вскоре,
Что исчез бедный Тойвэ. Горе!
- Не отдаст река его тела.
- И куда ты, Уско, глядела?
- Уберечь было не по силам,
Никогда не свидишься с милым.
- Тойвэ древний запрет нарушил,
Не бывало поступка хуже!
- Не поможешь слезой горючей…
- Правда, был давно один случай, -
Старый Укко начал протяжно.
Все затихли,
- Коль ты отважна
И рассказ мой примешь на веру,
Отыщи за лесом пещеру.
Бабка Нойта уж в ней лет двести,
И как раз на том самом месте
Ей видение было чудное.
Вот с тех пор, не зная покоя,
Бабка варит разные зелья
От болезней и для веселья.
Говорят, колдует немного.
Может будет тебе подмога?
Соберись и носом не хлюпай!
Может жив ещё Тойвэ глупый?
Пусть любовь твоё сердце греет.
- Где пещера? Скажи скорее!
- Покажу тебе, Уско, тропы.
Но беги быстрей антилопы.
Далека и трудна дорога.
Ты истратишь сил очень много.
Сотню дней блуждала девица.
Ни поесть в лесу, ни напиться.
Под корягами злые змеи
Грозно зыркали и шипели.
Что-то путалось под ногами,
Кто-то громко клацал зубами.
Чуть живая, от страха плача,
Уско шла, поверив в удачу.
Когда дева, увязнув в дёрне,
Поползла, цепляясь за корни,
Между сосен глыбиной серой
Показалась гора с пещерой.
Тут и вовсе пропала сила.
Уско в травах лесных застыла.
Сколько дней спала, не известно.
Нойта вдруг пришла на то место.
Сердце бабки сказало ясно
О несчастье девы прекрасной.
Нойта бодро-травы достала,
Расстелила, как одеяло.
Встрепенулась вмиг молодая:
- Что со мной? – глаза открывая,
Закричала, - куда иду я?
Кто ты, бабушка?
- Я ведунья.
Вспоминай, кого ты любила.
Как река его в ночь сокрыла.
- Помню я, по Тойвэ страдаю.
Нет любви ни конца ни краю.
Ты пришла из пещеры тёмной?
Помоги же деве влюблённой!
Жив ли Тойвэ? Сердечко ноет.
- Если жив, ему нет покоя.
Кто чудит, заветов не помня,
Исчезает в реке бездонной.
Тот плывёт в воде быстрокрылой
В дальний край, что станет могилой.
Но шепнула мне раз осина,
Если любят юношу сильно,
Молодая спасти стремится,
Смерть отступит раненой птицей.
Огибает река те скалы.
На пути препятствий не мало.
Вот, волшебной травы мешочек
В реку брось, узнаешь, что хочешь.
Снова путь несказанно долгий.
Тропы узкие, ямы, волки.
Были дни холодны и серы.
Уско шла, не теряя веры.
Наконец, река заблестела.
Дева к ней, не чувствуя тела.
Бросив травы в водное лоно,
Закричала ей возбуждённо:
- Помоги, река, дивна сила!
Никогда тебя не просила.
Ты скажи, где Тойвэ? Живой ли?
- О его не печалься доле.
Посмотри, облака густые
Прячут там, в небесной стихии
Дивный город в снегах бездонных
Для пропавших в ночи влюблённых.
Только тот, кто надеждой дышит,
Подниматься достоин выше.
- Тойвэ ждёт меня там, я верю.
Как мне в город попасть скорее?
Забурлила река, в мгновенье
Оказалась девица в пене,
В бархатистом белом наряде
Полетела к небесной глади,
Опустилась на облаке пышном.
Вон он, город, намного выше.
Но растаяла пена речная.
Села дева, горько рыдая.
Зазвучал сверху голос гулко:
- Это что ещё за прогулка?
Как посмела сюда явиться
Ты, бескрылая? Ты не птица!
- Я сижу в глубокой печали.
Перед кем, скажи, отвечаю?
- Грозный Вартия поднебесный.
Охраняю город чудесный.
- Грозный Вартия, путь мой долгий.
Сердце ранено, сплошь осколки.
Был к тебе любимый отправлен.
Может я вернуть его вправе?
- Нет обратно пути отсюда!
- Как же так? Я верила в чудо.
Я без сил шла снова и снова.
Нет на теле места живого.
- Не встречал я девы бесстрашней.
Видишь, в снежных сугробах башня?
В ней окно. Это вход в мой город.
Там зима и колючий холод
От сердец, пылающих прежде
В ожидании и надежде,
Но замёрзших, когда забыли
Их любимые. Слоем пыли
Враз любовь покрылась как коркой.
А надежда давно прогоркла.
Потому зима будет вечно.
Хочешь к милому?
- Да, конечно!
Голос твёрже стал и быстрее:
- Удивляюсь твоей затее.
В город мой, я таить не буду,
Не пробраться простому люду.
Только бабочкой легкокрылой
Ты проникнешь туда, где милый,
И навеки останешься ею.
Скажешь что?
- Перечить не смею.
- Не узнает тебя любимый.
Он, не глядя, промчится мимо.
- На плечо опущусь я нежно.
Чуть согрею в печали снежной.
- Выбор твой. Лети, коль не страшно, -
Крикнул страж девице отважной.
Тут же бабочкой нежнокрылой
Уско к башне высокой взмыла.
Хлипкий мост меж сугробов белых
Пролетела бабочка смело.
Снег тяжёлый хлопьями падал.
Он давно уже не преграда.
Оказавшись в городе, тут же,
Не взирая на злую стужу,
Каждый дом проверила бойко.
Вдруг глядит, у одной постройки
Грустный Тойвэ бледнее мела.
На плечо тут бабочка села.
Улыбнулся Тойвэ:
- Зимою
Прилетело чудо такое.
Ты замёрзла совсем. Скорее
Подышу на тебя, согрею.
Чуть коснулись крыльев ладони.
Захлебнулся юноша в стоне.
Перед ни не бабочка. Рядом
Уско смотрит любящим взглядом.
За зимою весна пришла ли?
Мы о том никогда не знали.
Что весна, что зима, не важно.
С сердцем любящим счастлив каждый.