Я узнал неизбывную грусть карандашей,
лежащих смирно в своих коробках,
всю боль блокнотов и пресс-папье,
мучения папок на защелках и клея,
одинокость безупречно чистых
присутственных мест, унылых приемных,
уборных, щитов электрических,
неизменного пафоса таза с кувшином,
ритуалов копирования, со скрепками и запятыми,
в бесконечном повторе лиц и предметов.
И увидел я пыль со стен учреждений,
тоньше мук`и, вездесущую, опаснее угольной,
неощутимую, невидимую, от послеобеденной скуки,
оседающую тонким слоем на ногти и брови сухие,
стеклянной эмалью покрывая блёклые волосы
и одинаково серые стандартные лица.
(с английского)
DOLOR
by Theodore Roethke
I have known the inexorable sadness of pencils,
Neat in their boxes, dolor of pad and paper weight,
All the misery of manilla folders and mucilage,
Desolation in immaculate public places,
Lonely reception room, lavatory, switchboard,
The unalterable pathos of basin and pitcher,
Ritual of multigraph, paper-clip, comma,
Endless duplication of lives and objects.
And I have seen dust from the walls of institutions,
Finer than flour, alive, more dangerous than silica,
Sift, almost invisible, through long afternoons of tedium,
Dropping a fine film on nails and delicate eyebrows,
Glazing the pale hair, the duplicate grey standard faces.