Страшенные чащи взлетали в дали.
Пустыни плескали в Россию.
Громада простора
и воля земли
сошлись в непомерную силу.
От силы такой затомился мужик.
Вселенную понял на ощупь –
и долго над чаркой под песню тужил.
И вышел на Лобную площадь.
«Простите мне, люди, гордыню и страх.
Я скирд воздымаю на вилы.
Но тяжко мне, люди!
Тоска мне – сестра:
не знаю конца этой силы».
Смеялись. Судили. Рядились всерьез –
рубахи дымились от спору.
И тягу земную взвалили на воз.
И он покатил его в гору.
Волок вверх по веку, по осыпям дней.
Дивились вокруг тьмуголосо.
И чтоб его силу проверить верней –
засунули палки в колеса.
А он и не думал не верить – пахал!
Аж смертная кровь проступила.
И голос попутных народов стихал:
«Не знает конца его сила!»
Он вытащил тягу – и лег в пустоте.
И был приговор его делу:
«А и неразумной его простоте
не видно святого пределу…»
--
(сборник «Звездная вечеря», 1989)