Ах, это было так давно
Не понарошку, не в кино
Казался мне весь мир тогда весёлым самым
В нём тётя, бабушка и мать
Огонь в печурке и кровать
В которой на ночь мне шептала песни мама
А в доме не было отца
Он музыкант был до конца
Ещё Гагарин не взлетел, когда он сгинул
Растила мама нас двоих
Таких голодных и больных
Таких худых, таких негодных для картины
Мать геофизиком была
Меня с собою в лес брала
Мы погуляли с ней немало по Уралу
Серёжка с бабушкою рос
А тётю Рону ждал погост
Она упала… в январе её не стало
Промчались быстренько пять лет
И мамы мамы с нами нет
Она как тётя умирает от инсульта
Сергей в компанию попал
И в той компании пропал
Закинут в зоны он Закона катапультгой
Писала матушка стихи
Они легки, они тихи
Они лихи, порой пронзительны как ноты
Волшебным маминым пером
Весь мир покрылся серебром
И в серебре мы ощущали позолоту
У мамы память – я клянусь!
Поэтов знала наизусть
Она читала их на сцене и в эфире
Вся поэтическая рать
Урала уважала мать
Несли своё ей все кто предан этой лире
Вопрос звучал так: он иль я?
И Светки Зворской сын Илья
И Боря Рыжий ей свои читали строки
А мать как Зингра: свой мотив
Она не «за», не «супротив»
Она считала, что поэты все - пророки
И вот минуло много лет
Её давно на свете нет
Ей не послать восьмого марта телеграмму
Не позовёт меня домой
Но маму помнит город мой
Любимый город мой он точно помнит маму