Зима оказалась чрезмернейше снежной,
пора выходить, собирая валежник,
да в наших хоромах печи и камина
уж 100 лет как нет повеленьем Кабмина.
Как трубам мороз не под силу, так людям
два года бушующий хаос паскуден.
А то и четыре. А то и все двадцать
бушующий хаос стучится нам в панцирь.
Работа, работа, работа, зарплата,
кило картофана и листик салата,
билет от Тайнинской, билет до Тайнинской,
разбавить салат чесноком и редиской,
обзорный вояж к стройплощадке за речкой,
уюта аккорд в помещение свечкой,
довольным рассесться на маленькой кухне
и вторить руладам своей же кукухи:
– Жить долго,
– Жить долго.
– Жить сладко,
– Жить сладко.
– От люли до пули, от матки к оградке.
– Продолжить идеи, мечтанья и род свой.
– Напиться портвейна из кружки сиротской.
– И сыром закушать.
– И музыку в уши.
– А если без музыки, радостно слушать
соседей за стенкой, которые спорят,
кто из оппонентов кого объегорит.
И видеть, как снег опадает на крыши
железных повозок, струится и брызжет,
становится рыжим под коброй плафона,
стирает контрастность на заднике фона,
съедает пространство Мытищ и Подлипок,
скрывает уродство страны без улыбок
мультфильмом про пса, рождество и про масло.
И в этих сугробах Россия завязла.
Завязла под Тверью, завязла под Тулой,
под Нижним, под Вологдой, под Барнаулом,
в Хабаровске, Курске, Чите и Якутске,
в Сургуте, Тюмени, Смоленске, Иркутске,
и, круг опоясав, вернулась в Мытищи,
где дворник лопату по-прежнему ищет,
где тикают стрелки и тоже кругами
сминают мгновения, как оригами.
Кукуха повоет, кукуха поплачет,
а тело себе удовольствия алчет.
Оно истончилось в сугробах и гриппах,
оно – отражение в дагерротипе,
безвольно пытается встать с табурета,
желая дожить до весны и до лета,
желая тепла и покинуть безделье,
и не находя от уныния зелье.
26.01.2024, Мытищи