Забутована, загрунтована, Трансинжстроем навеки заброшена,
В тихих землях собой окольцована, позабыта и рвом огорожена.
Твои тюбинги пыльные в ржавчине там, где реки подводные древние,
Спят в могилах монтеры вчерашние и ночные обходчики смелые.
Как же быть нам с тобою, пропащею, как забыть тебя дуру секретную?
Не уснуть этой ноченькой страшною, вспоминая тебя, беззаветную.
Может бросить всё и словно в юности, откопать твой киоск за дорогою,
И в тебя, как когда-то по-глупости, опуститься системой глубокую.
Разве было нам раньше не радостно, разве были мы раньше не молоды?
От тоски нам с тобою так тягостно, в нашей памяти всё перемолото.
За замками, тяжёлыми гермами, за глубокими узкими спусками,
Веет потом и рваными венами, и забоями тёмными, тусклыми.
От Шелепина и до Андропова, от Крючкова до гада Горбатого
По-нарыто тут да по-накопано, и немало секретов тут спрятано.
Забутована, загрунтована, на всех картах секретом завешена,
Ржавым тюбингом вдоль окольцована сверхглубокая и опустевшая.
МН