Вот они, лежат:
бывший виноград -
высохла лоза,
как у матери слеза;
чуть в стороне - пацан с Тобола,
а рядом - такой же, но с Подола,
с одинаковой обидой
смотрят в небо, но уже не видят;
лежит неизвестная книжка,
на книжке - ствольная крышка,
слетела с автомата,
от крови рыжевата;
а там, где кончается огород,
лежит остановленный взвод -
хотел бы «ура! вперёд, пехота!»,
но не дает другой - что напротив;
лежат, огнём поливая друг друга -
такая вот услуга за услугу...
А вокруг — весна... Но как оценить,
если надо стрелять? И стреляют они,
лёжа на земле, весной пригретой...
За что им это?