Побудка глухого местечка,
Глаза не продрав для сует,
Фонарная высветь крылечка,
Таёжный, морозный рассвет.
Снега на развесистых лапах,
Стена леденеющих дров,
И ходит пленительный запах,
По свежему вздоху ветров.
Щедры полуночные тени,
Но где-то в преддверье утра,
Выходят к пробужденной смене,
Из разных щелей повара.
И свет зажигается в зале,
Вот первые люди идут.
Смотри пол котла опростали,
Всего-то за пару минут.
Звенит алюминий по плошке,
Хрустит за ушами в рядах.
Всё съедено чисто до крошки,
Ещё бы! – в таких холодах.
Законченно. Вновь разговоры,
Как пищи не плотной итог,
А дальше мороза просторы,
Пустынные версты дорог.
Мужские промерзшие лица,
Не знавшие долго покой,
Исходят людей единицы,
Под вьюги кинжальный убой.
Кто помнит, чего вы хотели,
За этот судьбины прогон?
Одни растворились в метели,
Другие садятся в вагон.
Недвижим лишь пост караула,
А рядом вагон, у окна
Дремота людей затянула,
Им снится их дом и весна.
Им грезятся радости, вроде
Минувших забав баловство.
Ах, как хорошо на свободе…
Минута, бесценней всего.
Утешься суровый избранник,
Испытанный долей вполне,
Поспи очарованный странник,
Ведь жизнь не плоха и во сне.
Как сладко, ещё бы немного,
Продлить ту дремотную муть,
Но свистнул гудок и дорога,
Открылась, как жизненный путь.
Мы едем судьбу ожидая,
Последняя таит звезда.
Летит мотовоз проживая,
Свои полустанки года.