Свидетель осени простылой,
Он черный ворон-человек,
Всё держит с неизменной силой,
Седея свой последний век.
Когтями цепкими, как крючья,
Он на калитке скрипом пел;
Он не ссудил благополучья,
Глядя в свой завтрашний удел.
Он не путь слал худому гужу,
И обрывался в беспредел.
Нагонит граем ночью стужу,
Чтоб мир под утро поседел.
Чтоб раб взглянув в грядущем веке,
Вздохнул, не смея жизнь менять;
И посчитал: «Где мне калеке,
Всё, что не деется объять?»
И проведя обряд старинный,
Он закреплял времённый ход;
Он ожидал: как благочинный,
Приедет в брошенный приход.