Эквилибрист не падал на меня.
Мне думалось, что я куда-то падал.
Мне было душно. Небосвод, маня,
Меня держал за высохшие жабры.
И даже рифма, высохнуть успев,
Меня ни капли тоже не щадила.
И глубоко в земле дремал посев
И тошнота никак не проходила.
А в сердце всё стихи, стихи, стихи.
И нет чужих, а каждый – усынОвлен.
Тому, мой друг, прощаются грехи,
Где Алконост пропел над изголовьем
Немую песню ангельских высот
И немотою тоже наградил он
Ребёнка-рыбу, чей застенчив рот,
И сердце одарил любовью-глыбой.