...А в день Восьмой, две тысячи энного года, месяца марта,
Уже, наверное, дозревает крыжовник на острове Мальта.
И я не могу дать его моей нежной, бесценной птице - женщине
В эту мокрую пятницу.
Разве что, одолжив у совы – моей старой приятельницы –
Подарить ей на счастье – корешок женьшеневый.
Завтра станет она расклеивать, мыть и распахивать окна,
Ближе к солнцу ставить фиалки, что-то нашёптывая, протирать иконку.
Между обстрелами готовить блинчики, пончики, борщик постный,
Подштопывать прохудившиеся от горошин простыни,
Огорчаться перед сном на щеках своих новым «ямочкам»…
А вот и синички, воробышки, и первая ласточка.
Таки выжили! Какие же вы, комочки мои, продрогшие и голодные.
Сидят на клёне, клюют почки.
То вверх взмоют, то стайкой - на карниз.
Мастерю на балконе то ли кормушку для птиц,
(То ли для зубов полочку.)
Прячу глаза и голову под дождём холодным.