Вот же чертова порода,
Раскиселился, как мог,
Ах, какая непогода,
Нос не сунешь за порог.
А в котельную бывало,
Так и сходятся пути,
Мне конечно очень мало,
Лет не более шести.
Дремлет: прачечная, шахта,
Как не спать? – сам посуди.
Первый день у деда вахта,
Смена только впереди.
Сдвину прочь ключи и каску,
«Ватник старый разложи.
Расскажи мне деда сказку.
Хоть про что-то расскажи».
- Так и быть, развеси уши,
Разжую в который раз:
Ну так что же, хочешь? – слушай,
Древней притчи пересказ.
Эта повесть с подоплёкой,
Про: восток, князей, бояр;
Жил да был в стране далёкой,
Царь восточный Шахрияр.
Много в нём нажилось злости,
Предавали - не один.
Заходил к владыке в гости,
Старый мудрый Насреддин.
Что тоска для Насреддина?
Вечно весел – не в укор.
И мешается в едино:
Черномор и Беломор.
«Засыпай же», - скажет мирно
Дед, над внуком ворожа,
Но я слушаю настырно,
Не моргая, не дыша.
Всё смешалось в дикой притчи,
И сказитель врет в запой;
Враг надменный обезличен,
Всяк творящий жизнь – герой.
Змей-Горыныч окаянный,
Лезет в скальную нору.
И летит ковер не тканный,
Из Багдада в Бухару.
Всё в пределах догматизма,
Очаровывает слух.
И в разгаре пароксизма,
Машет дед, как птица Рух.
Сказ лавиной налетает,
И захватывает нас.
Дед и сам не замечает,
Что идёт иной рассказ.
Как поэмы или оды,
Что до нас донёс Гомер,
В рукопашную под Броды,
Ухожу, встречая смерть.
В гуще огненного знака,
Есть для сердца западня,
Снится, снится мне атака,
И кровавая резня.
Бьюсь бессильно, как умею,
Взмах ножа и раны жгут;
На порезанную шею,
Не наложишь бинт и жгут.
Зло презрительно и гордо,
Бросит взгляд, что опалит.
Перерезанное горло,
И клокочет, и бурлит.
Свету белому не внемлю,
Вышла сказочка углом,
Льется кровь в родную землю,
Плачет мальчик под котлом.
Надо чувствам отстоятся,
Пусть улягутся на дно.
Скажет дед: «Чего боятся?
Все прошло давным-давно».
Ах душа моя трусиха!
Сказок нету, так молчок.
Дед приляжет рядом тихо.
Затрещит в углу сверчок.
Всюду мир, хоть в паутине
Столько лет прошло и дён.
Там в седеющей щетине,
Шрам на горле заплетён.
Трону дедовскую рану:
Ну спасибо, что живой.
Кончу сказку без обману,
Быть всему иной порой.