Ночь глубока, а не темна.
Мы вышли к ней, из недр алькова,
Прозрачен млечный путь до дна,
И перевернут, как подкова.
Он собирает, как в стакан,
Комет, сожженных послесловье,
Он затевает ураган,
Обрушить нам на изголовье.
И в дребезги разбить слова,
Ещё не сказанные даже,
И все небесные тела,
Момента ждут, стоят на страже.
В галактике, такой пустой,
Так мало островков надежды,
И давит в точку высотой,
Туманный вал из пыли снежной.
И хладен Сириус, как пик,
Но может там в архипелаге,
Огонь задумался на миг,
Узнав себя в слепом бродяге.
Так он чуть присмирел и встал,
Опершись на меридианы,
И слёзы выронил в бокал,
Сна ожидающей Дианы.
А та наивна и светла,
Нам ничего не говорила;
Лишь светом матовым легла,
Во тьме дорогу осветила.