Сквозь лучезарные оклады,
Уходит сон и жизнь совсем.
Вползают серые громады,
Реальных дней, недвижных стен.
И я вхожу в пустые будни,
Бесстрастно, зная всё вперед,
Но ожидаю до полудня,
Что жизнь изменит свой черёд.
Пронзая омут дней бездонный,
Хрустальный гроб мой разобьёт;
Зальёт дом трелью телефонной,
Или в сети меня найдёт.
И литеры сойдя по трапу,
Объявят вдруг: «Тоске конец»,
И скромно вымолвят мне: «Папа»,
Ведь трудно говорить «Отец».
И вот тогда всего осталось,
Оставить годы на отрез,
Чтоб сердце вдруг не оборвалось,
От счастья, павшего с небес.
Тогда, за то большое счастье,
Меня никто не укорит,
Я прожил годы в мгле ненастья,
Где только полночь говорит.
Где только отвечает время,
За боль разлук, за неуспех,
И бьёт под дых, и лупит в темя,
Мерилом пережитых вех.
Но будет радость и застолье,
И в окна дальний свет звезды…
Вновь ночь, я прожигаю солью
Тоски, раскрытые листы.