Хрустит, крошась, ледок с утра замёрзшей лужи,
Как свежеиспечённый коркой круассан,
Спешат к своим делам заточенные души,
Привычно исполняя роль винтиков в часах;
И каждый себе мнит и, может, ставит целью
Когда-то обрести на небе благодать…
Тот, кто завёл часы давно, на самом деле,
Однажды обронив, уже не стал искать