Среди старинных лип
В уединеньи –
Дорожка, что вела в именье...
К Тебе, возлюбленной, вела...
Она и сейчас ведёт – такая ж, как была!
Ведёт к Тебе, изысканной такой,
Но Ты теперь живёшь чуть дальше,
Теперь и город там как будто бы иной –
За пограничной полосой...
На полосе, где парк чудесный
С Тобой меня соединял,
Та же тропинка, как и прежде –
Зовёт к Тебе.
Жду, где и ждал!
В седле судьбы все скачем мы,
Кто из седла не выпал от усталости иль из-за пуль мечты...
Но всё ж прекраснее всех – Ты!
А время –
Оно создано ведь для того, чтоб его тратить.
Время – словно племя,
Оно ведь нашу волю движет -
В страну странствий. Там лишь мчится к счастью время.
В ней странствие в природе иль к возлюбленным –
Вот истинное восхищений племя!
Мне всегда жаль бывает людей, зачем они цветы для меня тратят?
//Ирина Алфёрова, р. 1951, актриса.//
Всегда жаль бывает людей, которые цветы для меня тратят?
Зачем же их растят, лелеют, взором все ласкают, нежно гладят?
Зачем им красоту природную дают?
В хрустальных вазах создают уют?..
Не потому ль, что для возлюбленной всегда, везде
Преподносили только то, что приближалось к ней по красоте!
В Древних Афинах, возлюбленная, затем жена Перикла,
Знала, что надо сказать матерям павших воинов на Священной горе:
Надо напомнить им, врачуя и смягчая их горе,
Что не слышны были молитвы меж ними,
Чтоб их дети стали бессмертными,
Но были молитвы, чтобы они были доблестными и живыми.
Почти так и сейчас думают матери:
Чтобы их дети стали бессмертными,
И чтобы они были доблестными и живыми,
Но лучше б был мир, а не взрывы меж ними.
В каждом пространстве
Влюбляются по-разному в мирах странствий:
В залах дворца –
Влюбляются сердца,
В шуме волн –
Возлюбленной полн,
В тишине парков –
Объятия жарки!
И лишь в широком поле –
Нашей любви воля!
Чем ближе ты к своей возлюбленной,
Тем больше ощущаешь возгоранье чувств!;Чем дольше ты целуешь её губы,
Тем больше ощущаешь чары её уст.
Говорят: любовь – не печка у Емели, дрова ей точно не нужны, ;Зачем любви воспламеняться? Она не сохнет от жары,
Она лишь жарче разгорается в огне любовных взоров и мечтаний,
А впрочем, печка у Емели тоже мчалась от желаний –
Желаний делать всё всегда c любовью,
Любовь – как вечный двигатель мечты,
Она все чувства двигает от сердца к изголовью!
И в голове – лишь Ты! Ты!! Ты!!!
И понимая: без возлюбленной – не жить,
Все чувства мчаться лишь к Тебе – любить!
Я печалюсь давно. Ты всегда был – возлюбленный мой!
И во сне, и проснувшись, твержу: я твоя, будь моим!
Сон – прекрасней весны, мне не сладить с волшебной мечтой.
Так направь же хоть взгляд. Я твоя, будь моим!
// По мотивам поэзии Калапи (1874-1900), (в переводе – павлин, псевдоним поэта),
поэт-принц Сурсинхджи Гохиль (Сурсинхджи Такхт Синхджи Гохиль),
раджа княжества Латхи в Гурджарате. //
Живое божество жизни может явиться в образе любом:
то в образе богини утренней зари под спящим небом;
то юной незнакомки, с которой никогда не был;
то возлюбленной, что ждала у порога,
пусть и давно ушедшей из жизни: доброго друга;
иль в образе журчащего ручья,
либо сурового, но праведного бога...
Любимая, куда бы я ни бросил взгляд,
Мне всё Тебя напоминает каждый раз!
Когда ночами снишься мне –
Тобой любуюсь, вижу чары Твоих глаз!
Твои уста, возлюбленной,
Влекущий аромат Твоих волос –
Мне чудо-сад напоминают Твой
В благоуханьи роз.
// По мотивам поэзии Калапи (1874-1900). //
Пускай, быть может, удаляться к звёздам будут лица всех друзей
и моей матери, и моего отца –;Воспоминанья о Тебе, возлюбленной моей –
Со мною будут до конца!
Мой дом – Земля,
Прописка – зов души – леса и шалаши
С возлюбленными звуками в глуши.
В моей Москве такого леса не найдёшь,
Вот только если в сильный-сильный дождь
Под зонтиком с любимою идёшь
И, как в лесу, – стихи читаешь ей, поёшь…