Подавляющее большинство того, что мы никак не можем выбросить из своей головы – порой, на протяжении всей жизни, не достойно не только запоминания, а и хоть сколько-нибудь пристального внимания - даже в том моменте, когда сие происходило.
Так что, на вопрос, «а как скоро надо забывать?» можно ответить, что в этом случае необходимо брать пример со своего котика.
Но объём памяти, особенно, оперативной памяти котика и человека - несоизмерим. Поэтому котик поступает рационально, а человек тащит к себе в мозги всё, что видит и слышит, причём – ещё и в своей собственной интерпретации там это всё складирует.
Я уже писал о том, почему в нашей памяти сохраняется лучше всего именно нечто неприятное, негативное. Но можно и повторить, лишним не будет.
Изначально, в далёкие, полумифические времена, память на злое, на плохое, являлась истинным Божьим даром. Это был, без преувеличения, ангел-хранитель человека, его невидимый, но вполне осязаемый оберег.
Не только определить, но и запомнить нору, где живёт и откуда в любой момент может выползти ядовитая змея, чтобы обходить это место стороной, было неизмеримо важнее, чем всю жизнь держать в своей памяти, как однажды твой соплеменник поделился с тобой - больным, или раненым, куском мяса. Ну, поделился и поделился, хорошо. Завтра ведь может и не поделиться, просто потому, что охота будет не такой удачной. А вот змея может ужалить всегда.
Таким образом, в человеческом сознании сформировалась автоматическая система запоминаемости плохого, злого, даже потенциально опасного, которая была необходима для выживания.
И, как необходимость, именно эта особенность встраивалась в разум, в нервную систему человека - приоритетно перед всеми другими чертами характера, с учётом внешних обстоятельств тогдашнего бытия.
Но когда они изменились - злопамятство осталось. Только оно отпало от первоначального замысла, подобно великому, некогда - светлому ангелу Люциферу, отпавшему от своего Творца.
За Люцифером последовало множество ангелов рангом пониже. И в человеческий характер оказались включены многие черты, которые прежде несли совсем другие функции, имели совсем иную природу своего происхождения и фактического предназначения.
И оставаясь в биологических границах своего сознания, никому и никогда не удастся избавиться от того, что сформировало данную среду - изначально.