Бездорожье, туман над Невой, по обочинам, или вдоль леса, возвращаюсь с войны я домой!, вспоминая во снах это место. Разбежалась ручьями вода, всхлипы обуви грязи весенней, безвозвратно, уже навсегда!, я вдыхаю тот воздух капельный'! Не терзаешься больше ничем и рюкзак не провиснет тяжёлый, там остался в степи долгий плен и военник исписан багровый. Повстречают ли дома друзья?!, как у них годы жизни сложились?, появились ли дети, жена?, или просто от водочки спи'лись! Вдалеке дом мой где-то стоит, не постигший войны, изменений и заводик в обедню гудит, не вносимый в меню предпочтений...
За плечами сухие ветра, полем маковым, вплоть до заката!, и колючек бескрайних земля, где ночами порой жарковато. Там, помазанка с клеткой в окне становилась пленением, кровом!, календарь!, угольком на стене и закон, на обмен наш в нескором. Ковыряет мальчишка в песке дикой казни вчерашней фрагменты, не уверен, но кажется мне, что нашёл он ребят экскременты. Так жестока бывает война, параллель проводя между нами, ведь, мертвы боевые друзья!, ну а нас дожимают ножами. Перевёрнут истерзанный мир в голове моей грязно-блохастой!, в кишлаке в ночь устроили пир!, после казни кроваво-ужасной. Издеваясь над русским в плену; властью данной, молитвой в мечети, подыхали ребята в бреду!, проклиная всех духов на свете! Жизнь бурлит и кипит где-то там, ты дорогу примерную знаешь, как непросто дойти по горам!, тёмной ночью все звёзды считаешь...
26.04.1985 Бадабер.