Ты любил всё светлое, сынок, -
Белый свитер, белую футболку,
Белый снег, небесный потолок,
Белую подушку к изголовью,
Белый ноутбук и ясный день -
Белая полоска в твоей жизни,
В стае белокрылых журавлей
Ты пронесся от рождения до тризны.
Все теперь мне стало серым днем,
Вечной ночью, черной без просвета,
Мы с тобой не посидим вдвоем,
Не проговорим до самого рассвета,
Помнишь, говорила спать пора,
Спи, сынок, тебе вставать так рано,
Повернуть бы вспять те дни, тогда
Ночи напролет бы слушала тебя,
Может, меньше бы болела эта рана?
***
Ты улыбаешься глазами на портрете,
Улыбка на губах едва заметна,
И этот взгляд мы от рожденья любим,
В глаза твои смотреть, не насмотреться,
В них синева озёр в ресницах русых,
И небо отражается в них тоже,
О сколько глаз встречалось мне похожих,
Но во всём мире нет твоих дороже…
Я с ними разговариваю взглядом,
Вопросы молча задаю и жду ответа,
И вижу нежность в добром твоем взгляде,
В том ретрансляторе души с невидимого света…
***
Он был, и вдруг его не стало,
Нет голоса, его шагов,
На этот мир он смотрит с пьедестала,
Что на его могиле возведен.
В гражданском и военном… как на страже,
И добрые глядят на нас глаза,
Рожден в апреле, пал героем в марте,
И в павших строй он перешел на небеса!
С ребятами, что в феврале призвали,
Чтоб защищали дом свой от чумы,
Как много не вернулось молодых без званий,
В их смерть родители поверить не могли!
В родной дом не придет, не скажет: папа, мама…
И не разлиться тем словам в душе теплом…
Остался серый камень пьедестала,
И облик омываемый дождем.