Роза, о чистая двойственность чувств, каприз:
быть ничьим сном под тяжестью стольких век.
надпись для своего надгробия
Мои суровые, сороковые
Сберёг холодный, трудовой Урал.
В учебнике порою я читал:
"Анна унд Марта баден"
или
"Анна унд Марта фарен нах Анапа"
Лишь через тридцать лет, вернувшись в Брянск,
Я смог, как некогда, войти в Десну
И прочитать австрийского поэта.
Модерн его стихов был популярен.
Изящны строки те, что я читаю.
"Россия сделала меня таким
каким я стал и всех моих инстинктов"
А Пастернак на съезде говорил,
Что он такой же русский, как Толстой.
Цветаева поздней о нём писала.
Читатель сможет вывод сделать свой.