оливковые ветви твоих глаз обвили нежно мою шею,
и в тот же миг их плети сжали не жалея кожу вдоль ключицы.
так рвано выдыхаю глядя в твои очи коль вдохнуть не смею,
на небосклоне радужек меня зовут игривые зарницы.
сознание само уносится куда-то вдаль за горизонт,
сам хронос замирает пред величием повинных душ.
изящных власть запястий упоительно сладка, виконт,
глаза стремятся к небесам сквозь бури изумрудных стуж.
жестокий ты не дашь расправить крылья за спиной,
вернешь назад ведь так сердечко мёртвое велит.
глаза-в-глаза твой лик уж на коленях предо мной,
сияет так пленительно и ярко хризолит.
щенячьи очи смотрят снизу-верх из-под манящих век,
пульс отбивает свою песню в голове и переходит в уши.
ресницы не дрожат и не дают ни капельки надежды на побег,
я наслаждаюсь превосходством над тобой что незаметно душит.
в сосудах кровяных течет совсем не алая родная кровь,
там что-то темное блуждает в поисках наживы,
ручьями льется изо рта и глаз шипучая и черная любовь,
два безнадежно мертвых человека стали наконец-то живы.
пускай усталые и сломанные под влиянием ветра,
неправильны возникшие в глубинах чувства.
разврат неправильность и деформация на горстке пепла,
произведением стали для друг друга настоящего искусства.