Ордынский дух, поход жестоких ханов,
Переяславский входит на престол,
Впотьмах глаголит огненная Рана
Устами схимонахов и волхвов.
Как Муром брали, Суздаль и Владимир,
Приподнимал за волосы буран,
Батыи и Ногаи робко уходили,
Светало в сердце, воскресал Иван.
Месяц стучал колечком у калитки,
Рузубеждали сумрак облака,
Святые, русские, живые Свитки
Светили Русскому сквозь сон-века.
Вздымалась Ладога, ревнуя, возвышая
Пролитой крови багрецовое звено,
В себе на миг бескрайность подавляя,
Рожала гордая Река богов.
Винились травы, каялись песчинки,
Русь обхватила шею скакуна,
Ордынский дух объевшийся калинки,
Сам убегал в забвение стремглав.
Высокопреподобные просторы,
Крестов снаружи нищенский наряд,
На небе не луна уж, хлеб-просфора
Светит для всех заморенных ребят.
Рязань горела, Новгород и Юрьев,
Жестоко веровал честной народ,
Покой знать сотворяли бури,
Испив до дна великий небосвод.
Весна то была, троица, обряды,
На жеребце кровавом выл Христос,
Под грохот нуклеарной канонады
Русский малыш в подземном доме рос.
Свершался труд, селились в домовинах,
Цвела луна, кончался час чужих,
У крыльев отрастали просто спины,
Опять делили душу на двоих.
Из Русской, освященной глины
Лепил Господь величие Любви...
Русь собирала вещую малину,
Взращённый рай на выжженной крови.