Нынче холодно и ветрено в округе,
трещат деревья рано поутру;
стучит солдат обледеневшими зубами;
воинственные слезы, как сосульки,
замерзают на морском ветру.
Лежит воин в окопе углубленном,
свернувшись улиткой, в твердом снегу,
с оружием, — в эту безрадостную мглу.
Неподалеку бахают снаряды:
слышен их свирепый свист.
Замерзшими руками прикрывает голову,
чует его сердце — день артиллериста:
страшно даже черепушку приподнять.
Свернувшись ежиком, в траншее углубленной,
он размышлял о вечной жизни в небесах.
Он помышлял о Белом Боге и душе.
Он думал, как там без меня
живут сынуля, дочка и жена.
Но вдруг откуда не возьмись
послышался снаряд стальной.
Под чугуном, вольфрамом и ураном
его все думки разбежались в раз
— и эти мысли навсегда
исчезли, как песок сквозь пальцы;
остались только части мертвеца.
Как же он хотел к родным
приблизиться на миг единый:
поцеловать родного человечка,
жену обнять — детей поднять;
и время повернуть бы вспять.
Он думал: «Как бы мне бессмертие обрести?»
Однако жизнь ошибок не прощает, —
она их в погреб помаленьку загребает.
Внезапно жизнь уже порог перешагнула, —
видать небесные врата открылись раз и навсегда.