В одной заброшенной читальне,
На полках среди пыльных книг
Истлели вековые тайны,
навеки канул мир интриг.
Уж пожелтевшие страницы
Сказать не смогут ничего.
И мысли в них пошли на принцип,
Не морщат уж ничье чело.
Печаль и ветхости убогость
Печать разрухи наложив,
Изобразили нрава кротость,
Суть этой жизни обнажив.